Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В заключительной гонке чемпионата мира в Зеефельде Александр Большунов завоевал уже четвертую для себя серебряную медаль, уступив норвежцу Хансу Холунну. Таким образом Большунов стал самым успешным спортсменом российской сборной, а Норвегия – самой успешной страной-2019.

Накануне мужской пятидесятикилометровой гонки, замыкающей программу мирового первенства в Зеефельде, норвежцы веселились и заключали пари: отберет ли Мартин Сундбю корону у трехкратного олимпийского чемпиона Йоханнеса Клебо, который покинул Зеефельд, выиграв одно личное и два эстафетных золота, или же это сделает Шур Рете. И тот и другой лыжник в этом случае сравнивались бы с Клебо по общему количеству завоеванного золота, но два личных трофея, согласитесь, всегда тянут на большее, нежели один.

Со своими двенадцатью золотыми медалями, девять из которых были завоеваны к воскресенью в лыжных гонках, норвежцы вполне могли позволить себе веселиться. Подшучивать друг над другом – в том числе. После того, как Швеция опередила норвежек в «большой» эстафете, легенда норвежских лыж, 13-кратный чемпион мира Петтер Нортуг в пух и прах разнес в прямом эфире тактику Астрид Якобсен, позволившей Шарлотте Калле сесть у нее за спиной и протащившей соперницу по этапу. «Это что такое? – нарочито грозно вопрошал экс-гонщик в телевизионную камеру. – Надо было встать, делать все, что угодно, но не бежать послушно впереди Якобсен, как собачка на прогулке! Ладно бы, проиграли. Но кому? Швеции? Какой позор!»

Мизансцена явно требовала нетривиальной концовки, и она случилась: как только в студию вошла одна из героинь эстафеты Фрида Карлссон, Нортуг запел в микрофоны песенку из самого популярного шведского мультика, совсем чуточку переиначив слова:

«Карлссон, Карлссон, лучшая в мире Карлссон! Карлссон, добрая и красивая Карлссон!»

Предметом шуток Сундбю и Рете был Йоханнес Клебо. Так часто случается: когда в команде появляется совсем юный, но фантастически талантливый спортсмен, ветераны с одной стороны оберегают «малыша», с другой – не упускают случая подколоть. Клебо традиционно приехал в Зеефельд в сопровождении своего деда и первого тренера Коре Хёсфлота, что ни для кого не стало новостью, но и отца Хокона Клебо, что было удивительно, поскольку Клебо-старший – профессиональный скрипач и никогда вообще не имел отношения к лыжным гонкам.

Причина выяснилась в один из первых дней чемпионата на импровизированной вечеринке, где Хокон признался, что всего лишь исполняет при сыне роль водителя. В канун Рождества Йоханнес не успел затормозить на одном из перекрестков родного Тронхейма, на совсем малой скорости воткнулся в чужой автомобиль, и, несмотря на то, что инцидент был абсолютно рядовым, трехкратный олимпийский чемпион испытал на себе всю жесткость норвежской транспортной полиции: у него отобрали права. Вот и получилось, что герой современного лыжного эпоса Норвегии остался на пару месяцев безлошадным. Ну а поскольку гонщик пока еще недостаточно заматерел, чтобы бегать «взрослые» мужские марафоны, ему оставалось в воскресенье пассивно наблюдать: отберут у него Сундбю или Рете титул самого успешного норвежского гонщика в Зеефельде, или не смогут.

Mарафон – это гонка-истязание. Единственная дистанция, после которой публике не приходит в голову усомниться в подлинности эмоций, когда сразу за финишной чертой здоровые и мощные мужики падают и начинают исступленно грызть снег, утоляя жажду и охлаждая воспаленное сознание. Полсотни с лишним лет назад на чемпионате мира в Холменколлене был случай, когда, уже выйдя на стадион, один из гонщиков развернулся и пошел в противоположную от финиша сторону: от усталости отказало сознание. Не зря в прежние времена считалось, что 50-километровый марафон начинается только после 40-го километра. На последней миле, как иногда говорят в Норвегии, подразумевая, что норвежская миля составляет ровно 10 км.

Марафон – это еще и огромное количество легенд. На Олимпиаде-1980 в Лейк-был случай, когда лидером гонки довольно уверенно шел Николай Зимятов, и в какой-то момент он увидел «умирающего» на лыжне финна Юху Мието. Зимятов прошел мимо, но не выдержал, обернулся: «Комм, Юха, комм цузамен» - «Пойдем, Юха, вместе».

Тот благородный жест лишил советскую команду серебра, на которое претендовал Александр Завьялов. Мието продержался за чужой спиной до финиша, у Зимятова же просто не осталось сил, чтобы оторваться и убежать, не работать на финна. Так Юха и стал серебряным призером. А Завьялов - бронзовым».

Впрочем, то были классические марафоны, требующие гораздо более высоких энергетических затрат. В коньковых забегах проще, но даже если лыжник идет первым с большим отрывом, нет никакой гарантии, что сохранит эту позицию до финиша. Здесь порой сюжет разворачивается столь же непредсказуемым образом, а судьбу золота способен решить всего один финишный рывок на 49-м километре. В целом же гонка живет по законам, очень сходим с велосипедными: группа может кого-то отпустить, прекрасно зная, что в подавляющем большинстве случаев способна сожрать любого ушедшего в отрыв одиночку. Таким одиночкой в воскресенье стал норвежец Ханс Холлунн. На отметке 35,5 км его и пелотон, во главе которого шел Александр Большунов, разделяла минута и 20 секунд.

В субботу вечером Александр Большунов совершенно не собирался бежать 50 км. А с утра в воскресенье он уже стоял в заявке – вместо Алексея Червоткина, на которого, как и на Сергея Устюгова, свалилась какая-то внезапная желудочная хворь. И на той же отметке 35,5, где преимущество норвежца уже представлялось неберущимся, Александр кинулся в погоню.

Через шесть километров преимущество норвежца сократилось до 55,6. Отметка 42,6 зафиксировала 46,1 отставания, и оно продолжало таять на глазах от отсечки к отсечке: 40, 37, 27, 23…

В спорте, и не только в лыжных гонках, такое вообще бывает довольно часто: когда атлету приходится выходить на старт в силу внезапно сложившихся обстоятельств, ему не остается времени на то, чтобы накрутить себя ожиданиями. Организм действует на автопилоте, а вот психика остается совершенно свежей. И как раз этот фактор способен стать решающим. Понимала это, наверняка, и стоящая на лыжне Елена Вяльбе. Она так истово крестилась, наблюдая за погоней своего «птенца», что мысли тренера угадывались на расстоянии: «А вдруг сдюжит?»

Финишировал Александр все-таки вторым: незадолго до финиша, видимо, понял, что шанса достать Холлунда у него все-таки нет. И сказка кончилась.

Где-то в тридцати секундах за спиной Большунова отчаянно рубились за бронзу Рете и Сундбю. На финише двух норвежцев разделила микроскопическая величина в 0,1, но это уже было не слишком интересно: свой заочный поединок с Клебо эти двое бесповоротно проиграли.