|
|
|
|
|
|||
30 ноября 2017 Начиная самый сложный и, возможно, заключительный для себя сезон, Антон Шипулин раскладывает по буквам свой вид спорта, сравнивает себя с сестрой Анастасией и признается в любви к супруге Луизе «Б». Болельщики - Насколько для вас сложно подчинять свою жизнь фанатам биатлона? Проводить автограф-сессии, фотографироваться, оправдывать ожидания, выслушивать критику, терпеть внимание к себе? Это приятный момент жизни, или с этим вы просто миритесь? - Скорее, да, мирюсь. На общение с болельщиками действительно уходит очень много времени, и иногда думаешь, что лучше бы это время полежал на кровати, отдохнул бы между тренировками. С другой стороны, понимаю, что болельщики – это те самые люди, кто вкладывает в тебя свою энергию, свои хорошие эмоции, поддерживает, когда тяжело. Понятно, что болельщики бывают разные. Некоторые приезжают на соревнования просто поразвлечься, сменить обстановку. А некоторые чтобы поболеть за своих спортсменов из года в год ездят на три, на четыре, на пять, на шесть этапов подряд, тратят на это много денег, много сил, много энергии. Спортсмен, считаю, должен на это отвечать, должен с этими людьми общаться. Это даже не работа, а такая, скажем, минимальная благодарность. - Но, наверное, не всегда хочется, чтобы болельщики узнавали на улице? - Я сколько раз уже смеялся на эту тему: раз в полгода мне ужасно хочется съесть какую-нибудь гадость из разряда «вредной» еды. Но стоит только зайти куда-нибудь в «Макдональдс», или в «Бургер Кинг», сразу находится кто-то, кто тебя узнает. Становится так стыдно, что я вроде бы спортсмен, вроде бы должен подавать пример, как нужно правильно питаться, а сам стою с подносом фастфуда в руках. - Наш великий борец Александр Карелин однажды рассказывал, как однажды чуть ли не час подписывал какие-то листочки в аэропорту, а потом кто-то из любопытных спросил: «Простите, а вы кто?» - Такое тоже бывает. Иногда это просто цепная реакция: люди видят, что большая толпа с кем-то фотографируется, берет автографы, значит, им тоже это надо сделать. Иногда скажу честно, раздражает: понимаешь, что подписанный тобой обрывок бумажки не сохранится у человека в кармане больше, чем полчаса. Что она вообще ему не нужна, но человек совершенно беззастенчиво тратит твое время. Но сейчас я уже выработал определенную тактику. Когда не хочется, чтобы меня замечали, просто отправляю в магазин жену. «И». Интерес - Не стану сравнивать вас с уникальным долгожителем биатлона Уле Эйнаром Бьёрндаленом, досье которого занимает несколько страниц в биатлонном справочнике, но и у вас за плечами уже десятый кубковый сезон, две Олимпиады, огромное количество гонок и изученных до мелочей стадионов. В чем тот интерес, который заставляет вас продолжать толкать себя вперед? - Когда начинается новый сезон, мне всегда бывает интересно: как я выгляжу в данный момент, как функционально готовы мои соперники, смогу ли я собрать все те навыки, которые мы нарабатывали летом. Ну, и самый главный стимул - подняться на верхнюю ступень пьедестала. Если такого интереса у спортсмена нет, не знаю, есть ли вообще смысл выходить на старт? Честнее, наверное, уступить свое место кому-нибудь другому. Понятно, что бывают разные моменты. Иногда что-то не получается в тренировке, падает настроение и, соответственно, становится сложнее заставлять себя работать, нередко я начинаю думать о том, что дома осталась семья, в которой растет маленький ребенок, и он, пока я где-то гоняюсь, без меня произносит первые слова, делает первые шаги. Такие мысли гораздо чаще заставляют задуматься: а надо ли мне то, чем я занимаюсь? Стоит ли спорт тех первых слов и первых шагов сына, которых я не видел? Я сейчас очень сильно скучаю по дому. Все мысли о том, чтобы завершить карьеру, связаны только с этим. Хотя понимаю, что сейчас было бы просто неправильно все бросить и остаться дома: надо пройти свой спортивный путь до конца. До Олимпиады. Дай нам Бог на нее поехать. «А». Анастасия - Когда ваша сестра Анастасия Кузьмина выиграла в Ванкувере свою первую золотую медаль в спринте, многие искренне полагали, что ей просто очень повезло. После того, как Настя выиграла спринт на Играх в Сочи, впору было вспоминать расхожую фразу, что олимпийским чемпионом надо родиться. А что можете рассказать о сестре вы? - Настя умеет очень сильно, совершенно потрясающе, концентрироваться на какие-то отдельные задачи. Если бы она умела сохранять эту концентрацию на весь сезон, уверен, что давно бы завоевала Большой хрустальный глобус, а, возможно, и не один. Видимо, она выбрала для себя Олимпийские игры, как главную цель в жизни. Я дважды был свидетелем того, как тщательно и даже нудно Настя начинает выполнять свою работу за месяц-два до начала Игр. Очень выверенно, продумывая и прорабатывая каждый сантиметрик, каждую секунду. Это такая мегасуперконцентрация, направленная на абсолютно конкретный старт. Думаю, что мало кому из спортсменов, удается вот так точечно концентрироваться на поставленной задаче. Настя это умеет. - Когда вы с сестрой были маленькими, эта безумная целеустремленность как-то проявлялась? - Тогда, наверное, я не слишком обращал на это внимание. Но Настя всегда была очень скрупулезная. Могла всю ночь напролет, в отличие от меня, сидеть над учебником и учить какие-то стихотворения. Однажды задалась целью поставить дома какую-то новогоднюю сценку, чтобы порадовать родителей, но для этого ей было нужно уговорить меня, чтобы я переоделся в Снегурочку. - Уговорила? - Было такое… - Что заставило сестру вернуться в спорт после рождения второго ребенка? - Я, естественно, спрашивал Настю об этом. Она ведь после Сочи совершенно определенно говорила, что ей уже хватит. Но потом родилась Оливия, и сестре, насколько понимаю, захотелось просто побыстрее привести себя в форму, покататься на лыжах ради удовольствия. Она очень сильно ностальгировала по спорту, пока ждала ребенка. Возможно, поэтому и решила: почему бы не попробовать еще? До Олимпиады-то оставалось всего два года. С точки зрения достижений она давно всем все доказала, даже сейчас может закончить карьеру в любой момент, и все ее поймут. Но вот сделала такой выбор. Не удивлюсь, если на Олимпиаде в Корее Настя завоюет свою третью медаль. Буду очень рад, если это произойдет, и моя теория подтвердится. «Т». Тренеры - С кем из тренеров, с которыми доводилось работать, было тяжелее всего найти общий язык? - С Николаем Петровичем (Лопуховым). Сейчас, когда мы друг с другом больше не находимся в связке «спортсмен – тренер», мы прекрасно общаемся, много шутим, можем друг друга подкалывать, словом, у нас отличные отношения. Раньше постоянно возникали нестыковки, мы очень часто ругались, тренер пытался навязать мне свое видение тренировочного процесса, я отстаивал свою точку зрения, в общем, не понимали друг друга. Николай Петрович очень умный человек, сильный специалист, всем интересуется, много читает. В биатлоне не так много тренеров, кто постоянно самосовершенствуется, самообразовывается, хотя заслуженных – полстраны. Даже сейчас, когда мы с Лопуховым работаем в разных командах, я вижу, как он постоянно общается с моим личным тренером Андреем Крючковым, вижу, что ему это интересно. Если же вспоминать тот период, что Николай Петрович провел в российской сборной, то независимо от того, у кого какие отношения с ним складывались, он свою задачу выполнил. Тогда вся сборная очень сильно подтянулась в плане функциональной подготовки. - В биатлонном мире есть какой-то специалист, с кем вам особенно хотелось бы поработать? - Именно с такими специалистами я сейчас работаю. Это Андрей Гербулов и Андрей Крючков. Я уже какое-то время назад говорил вам в интервью, что у нас не просто команда, а семья, в которой все друг о друге заботятся. Мы не только постоянно тренируемся вместе, но очень много общаемся и после, и до тренировки. - В связи с этим, вопрос. Знаю, что Мартен Фуркад долгое время считал, что у него сложились такие же отношения с Зигфридом Мазе. И, когда Зигфрид сразу после Игр в Сочи подписал контракт с норвежцами, для Фуркада это стало колоссальным ударом. Как бы вы отреагировали, если бы Крючков или Гербулов ушли в другую команду, не поделившись с вами собственными планами на этот счет? - Я бы, конечно, сильно обиделся, если бы кто-то из моих тренеров просто собрал бы вещи и уехал. Так что в этом плане я вполне понимаю Фуркада. Если бы мы поговорили по душам, поняли бы, почему у тренера возникло такое желание, то, думаю, постарались бы найти какой-то компромисс. «Л». Луиза - Биатлонное сообщество, если смотришь на него со стороны, это одна большая семья, свой и достаточно замкнутый круг: все друг друга знают, находят партнеров, создают семьи, а иногда даже привозят на соревнования детей. Ваша супруга, насколько мне известно, вообще не имеет к спорту отношения. Не страшно было связывать жизнь с человеком из другого мира? - Я специально выбирал такую девушку. Чтобы была не из спорта, и уж тем более не из биатлона. - Почему? - Потому что в моей жизни слишком много спорта. Я так устал от этого, что даже в квартире нет ни одной грамоты, ни одной медали, ни одного кубка - всё сразу отдаю родителям. Лыжи, палки, роллеры, когда заканчивается сезон, лежат где-то в кладовке. Чем меня зацепила Луиза – так это тем, что в момент нашего знакомства она вообще не знала, что такое биатлон, и какое я имею к нему отношение - видела во мне прежде всего человека, а не известного спортсмена, которого показывают по телевизору. Для меня это было важно. Вокруг любого известного спортсмена всегда очень много лести: «О, Антон Шипулин, это же ты, как мы тебя любим, как мы за тебя болеем…» При этом прекрасно понимаю, что, не было бы спорта, для этих же самых людей я был бы вообще неинтересен. После того, как мы с Луизой начали встречаться, я только года через два ее научил, как правильно называются гонки, сколько там рубежей, что такое «лежка», «стойка»… - А заодно, видимо, обрушили на нее некое тайное знание, что в комплекте с вами она получает восемь месяцев одиночества в году. - В этом, думаю, и проявляется любовь. Могу признаться: мне очень хотелось найти такую девушку которая была бы со мной и в горе, и в радости. Если бы Луиза этого испугалась или не выдержала наших отношений, когда они зарождались, то какой мне тогда был бы смысл связывать жизнь с этим человеком? Сначала Луизе было очень тяжело, когда я уезжал. Я даже купил и подарил ей кошку, потому что понимал, что сидя в полном одиночестве в доме можно вообще свихнуться. Потом жена потихоньку начала привыкать к моим отъездам. Сейчас, когда появился ребенок, стало намного легче. Но самое главное - что мы оба выдержали проверку нашими отношениями. За это я люблю свою жену еще больше. - У вас собственный дом? - Пока квартира, но будем строиться. Я даже рисовал несколько раз проекты. Не хочу чтобы дом был огромным, но мне нужен очень большой гараж. Уже сейчас есть квадроцикл, мотоцикл, три машины: одна моя, одна жены, а одна чисто для леса – с лебедками, большими колесами. Чтобы можно было проехать туда, куда не сможет проехать большинство обычных машин. Для меня рыбалка и охота – это лучший отдых. - Охотничьи ружья, надо полагать, отдельная история? - Я охотиться, на самом деле, не люблю. Ружье у меня одно, но вожу его с собой больше на всякий случай. Мы ночуем иногда в палатках, а в наших краях бывает много случаев, когда медведь подходит к палаткам, или кто-то еще. Как-то надо предостерегаться. В этом году я немножко подсел на стендовую стрельбу. Хотя Гербулов запретил делать это часто. - Почему? - Потому что немножко меняется специфика. Стрельба по тарелочкам требует иного навыка чем тот, что требуется при стрельбе по стоячим мишеням. Стрелять из охотничьего ружья мне, конечно, интересней. Я, вообще, легко подвержен каким-то новым хобби, каким-то новым развлечениям. Заразился карпфишингом, например. Карпфишеры такие все спокойные люди - никуда не спешат. Приезжают на пруд, раскладывают палаточки, стулья. Потом готовят снасти, обмеряют весь пруд, смотрят, где есть ямки, где лучшее место для клева. Потом потихоньку начинают делать бойлы: определяют, на что карп будет лучше клевать: на креветку, на малину, на вишню, на мед… Забросили свои снасти, и пошли заниматься своими делами. Играть с детьми, общаться с друзьями, готовить шашлыки. Пока у нас не было сына, мы с Луизой несколько раз так выезжали. Нам настолько понравилось, что мы договорились: будем выезжать каждый год именно на это место и только вдвоем. - С рождением ребенка от идеи пришлось отказаться? - У меня на следующий год в планах приобрести для всех нас домик на колесах. Будем ездить на карпа втроем. «О». Одежда - В Эстерсунде всегда крайне злободневен вопрос: как в этой промозглой влажности и диком холоде одеться так, чтобы тебе всегда было комфортно? И насколько большую проблему создает биатлонистам подобный климат? - Тут тоже помогает слово на букву «О» - опыт. Когда бегаешь столько лет, бывает достаточно беглого взгляда на сводку погоды. Вообще, на тренировку я люблю одеваться тепло. А на соревнованиях наоборот люблю, чтобы меня немножко обжигало холодком. Чтобы был такой бодрячок в мышцах. Поэтому до минус пяти градусов я бегаю «на голяк» - это когда надеваешь комбез без термобелья. Одевается на тело. От минус пяти и ниже – это уже тонкое термобелье. От минус 10-ти - толстое. Хотя у каждого спортсмена есть какие-то свои предпочтения. Я знал одного лыжника, который бегал «на голяк» при минус 15-ти. Но когда градусник уже за отметку «-20» перешагивает, то и в термобелье становится сложно. - При такой температуре гонки ведь не проводятся? - Как раз в Остерсунде как-то выдался год, когда на стадионе все было в пределах нормы – 18 или 19 градусов, А на трассе в лесу было чуть ли не на четыре градуса холоднее. В таких ситуациях понимаешь: идет трансляция, гонку смотрит весь мир, и если даже температура снизится за пределы нормы, судья всегда может так легонечко дыхнуть пару раз на градусник – и все снова будет в норме. Не знаю, как обстоит дело на мировой арене, но на каких-то областных соревнованиях в России, когда я только начинал бегать, такой опыт был достаточно распространен. - А как быть, если замерзли руки? - Терпеть. Можно, конечно, помахать руками, чтобы кровь до конечностей достала, и пальцы начали разогреваться. Я часто пальцами в ботинках начинаю шевелить, когда ноги замерзают. Но во время гонки не хочется тратить на это даже пяти лишних секунд. Бывает, что приезжаешь на финиш, и уже не чувствуешь ни рук, ни ног. Но самое тяжелое – когда через пять-десять минут в раздевалке руки и ноги начинают отходить, и начинается адская боль. Это очень жестко - не желаю никому такого испытать. - Насколько сейчас комфортен быт биатлониста? - Бывает по-разному. Один раз я отдал вещи постирать на ресепшн в отеле, с меня содрали 200 евро, и я понял, что лучше потрачу полчаса своего времени, чтобы постирать все вручную. Как учили родители в детстве, как приходилось стирать в казарме, когда я учился в институте. - Многие лыжницы и биатлонистки никогда не надевают спортивную форму, если есть хоть малейшая возможность ее не надевать. На мужчин это распространяется? - Биатлонную экипировку - с эмблемами, с нашивками - я вообще практически никогда не надеваю. Обычно это джинсы, или легкие брюки, рубашечка. Хотя в последнее время заметил за собой, что сильно не заморачиваюсь по поводу одежды. Знаю, что для своей жены я красив в любом виде. Луиза иногда подкалывает, мол, опять ты в своих любимых штанах задрипанных. А мне удобно. Надо, допустим, съездить помыть или заправить машину, нырнул в свои обычные повседневные штаны и куртку – и поехал. Мне не перед кем вне дома красоваться, у зеркала прилизываться и туалетной водой себя брызгать. «Н». Новички - Что такое для молодого спортсмена попасть в команду, главный в которой – Антон Шипулин? - У нас, сразу скажу, никакой дедовщины нет. - И никогда не было? - Был спортсмен, который пытался меня «строить» - Макс Максимов. Сейчас мы с ним над этой ситуацией смеемся, а тогда, когда я только пришел, Макс частенько меня цеплял. Типа: эй, молодой, иди сюда, подержи там мой рюкзак… Мне даже хотелось однажды врезать ему хорошенечко, до такой степени из-за чего-то разозлился. - Бывает, что в команду попадает человек, который вообще не вписывается в коллектив? - Наверное, бывает, но я не вспомню таких ситуаций. Мы постоянно шутим, стараемся собираться вместе, ходить друг к другу в гости, общаться. Если меня кто-то начинает о чем-то спрашивать, или мы оказываемся рядом на тренировке, я обязательно начну что-то рассказывать. - Когда подходит время к главному старту сезона, отношения внутри команды не обостряются? Все-таки у вас индивидуальный вид спорта. И все соперники. - Сам я, когда приезжаю на соревнования, предпочитаю больше времени проводить у себя в комнате. Почитать книжку, посмотреть фильм. Но не потому, что не хочу общаться с ребятами: просто понимаю, что не стоит расплескивать энергию. Многие из тех, кто помоложе, начинают накануне старта нервничать, переживать. Вообще очень хорошо видно, когда спортсмен начинает волноваться. Он начинает совершать какие-то не свойственные себе поступки, кто-то становится более раздражительным, кто-то наоборот, неестественно спокойным. - А вы? - Я слишком долго бегаю, чтобы реагировать на то, на что реагировать не нужно.
|
Биатлон - Кубок мира 2017-2018 - Эстерсунд (Швеция) 
