Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Сразу после американского этапа Кубка мира случился у меня разговор с патриархом биатлона, много лет возглавлявшим сборную СССР Александром Приваловым. Позвонила я ему не столько ради комментария, сколько ради разговора – в попытке понять, существуют ли вообще какие-то действенные рецепты для того, чтобы грамотно подвести спортсменов к главному старту сезона. Ожидала от собеседника чего угодно, но Привалову удалось вогнать меня в ступор первой же фразой.

– Меня удивляет, что спортсмены после проигранных гонок извиняются перед болельщиками, – сказал он.

– Считаете, что извиняться не следует?

– Конечно, нет. Надо просто понимать: если спортсмен проиграл, значит, он находится в таком состоянии, что ничего не может с собой сделать. Биатлон – это такой вид спорта, где уровень стресса изначально очень высок. А стресс – это такая штука, которую все переживают по-разному. Представьте себе, например, что в банк врываются вооруженные бандиты и открывают стрельбу. Кто-то сразу падает замертво с сердечным приступом или цепенеет от страха, не имея сил двинуться с места. А кто-то мгновенно концентрируется: пытается оценить ситуацию и просчитать, что и как можно предпринять, чтобы остаться живым.

Точно так же все происходит в спорте. Вы же видели заключительную эстафету? На что уж опытна Вероника Виткова, которая бежала у чешек на последнем этапе, а еле-еле разбила все мишени. А Екатерину Шумилову заклинило. При этом она сделала все, на что была способна. И за что ей в этом случае извиняться? Понятно, что из биатлона давным-давно сделали шоу, но тренеры-то должны понимать, что подобные неудачи нужно как можно быстрее выбрасывать из головы, не зацикливаться на них. Если же спортсмен держит в голове, что должен за плохое выступление еще и извиняться, он таким образом сам загоняет себя в психологическую яму: начинает бояться проиграть. А такие, как правило, всегда проигрывают.

Беседа с Приваловым сводилась, собственно, к тому, что готовых рецептов успеха в спорте не бывает. Просто если раньше тренеры имели возможность самостоятельно выбирать, как и где строить подготовку, сейчас они зачастую вынуждены подстраиваться под обстоятельства. Например, под график Кубка мира, включающий в себя заокеанские этапы. Наверное, при желании можно найти плюсы в том, что биатлон таким образом расширяет собственную географию, но со спортивной точки зрения плюсов в этом февральском мероприятии, по словам Привалова, не видно вообще – слишком сильно со всех точек зрения они бьют по спортсменам.

Во-первых, формат биатлонного сезона неимоверно тяжел сам по себе. Во-вторых, в канадском и американском среднегорье очень сложна акклиматизация. Понятно, что это слово уже порядком набило оскомину, но, говоря об этом, даже сам Привалов заметил, что адаптационные процессы в среднегорье мало того, что коварны, так еще и у всех различны. Сильно зависят, например, от того, откуда приехал спортсмен. Жил он, допустим, во время этапа в Антхольце на горе, значит, будет полегче. Базировался внизу на равнине – перестраиваться становится совсем тяжко. Все же видели, как из последних сил упирался на лыжне тот же Мартен Фуркад? А деваться некуда: в конце концов, Кубок мира придумали не за тем, чтобы спортсмены игнорировали какие-то этапы.

Слушая Привалова, я думала о том, что люди тренерской профессии, прожившие в большом спорте длинную жизнь, крайне редко бывают резки в оценках. Это мы, сидя перед телевизором и являясь частью того же самого биатлонного шоу, можем возмущаться тем, что в Канаду и США привезли основной состав, и только там выяснилось, что часть спортсменов просто не в состоянии бежать. Как Ольга Подчуфарова в спринте на этапе в Преск-Айле. Не случайно ведь тренеры сочли за лучшее вообще освободить лидера команды от гонки преследования.

Обидно? Да. Но есть ведь и другой взгляд – приваловский. Который сводится к тому, что раз уж мы участвуем в Кубке мира, значит, нужно стремиться выступать на этапах полным составом. Для этого нужна квота, и мы не в том положении, чтобы позволить себе пропускать этапы: состав-то у женщин в нынешнем сезоне и без того усеченный. Нас возмущает, что с американского этапа досрочно уехал старший тренер мужской сборной Рикко Гросс? Но можно ведь рассуждать с позиции, что не сам Гросс принимал такое решение. Скорее всего, он просто подчинился решению Совета СБР, где собраны не самые последние в стране специалисты. Значит, были основания так поступить?

В целом же сейчас точно не время для выводов. Потому что слишком близок чемпионат мира, где выводы придут сами. Кстати, на мой вопрос, хорошо ли, что два февральских этапа завершились для российской сборной столь невзрачно, Привалов ответил: «Если у спортсмена есть ход, то проиграть накануне главного старта ему зачастую бывает даже полезно. Это помогает сконцентрироваться, повышает мотивацию. А вот если хода нет… Тогда остается просто надеяться на лучшее».