Фото © AFP

13 января 2016

Победителем индивидуальной гонки стал Мартен Фуркад, одержавший в рамках Кубка мира уже шестую победу в этой дисциплине. Лучший из россиян Антон Шипулин завоевал бронзу.

Индивидуальную гонку впору было именовать юбилейной: за те почти четыре десятка лет, что в Рупольдинге разыгрывается этап Кубка мира, эта дисциплина фигурировала в программе всего девять раз. Нынешний старт стал десятым. И в каком-то смысле особенным для болельщиков: на старт после более чем двухлетнего перерыва должен был выйти Иван Черезов.

Еще до старта было в принципе очевидно, что индивидуальная гонка должна стать для Ивана достаточно беспощадным моментом истины: сумеет показать результат – есть шанс, что первый старт не станет в Кубке мира последним. Ну а не справится – значит биатлонный праздник продолжится уже с другими героями.

Пять лет назад столь же жесткую попытку возвращения в большой биатлон переживал Дмитрий Ярошенко. Исходная ситуация у гонщиков была разной: Черезова выбила из колеи травма, Ярошенко – дисквалификация, но суть от этого не менялась. Это был тот же самый Рупольдинг, та же самая индивидуальная гонка, совсем далекий стартовый номер (94-й у Ярошенко, 84-й у Черезова) и даже аналогичная погода – мокрая и вязкая снежная каша. И безумный нервяк.

Те, кому доводится возвращаться в спорт после длительного перерыва, независимо от того, с чем именно такой перерыв был связан, как правило заметно отличаются от прочих. С одной стороны, человек рвется доказать всему миру, что он все еще в обойме, соответственно, мотивация у таких спортсменов выше. Они иначе тренируются, иначе настраиваются на старт. Но им всегда тяжелее. Самое сложное для вернувшихся заключается в банальной утере соревновательного навыка. Когда старты следуют один за другим, это исподволь тренирует нервную систему и держит ее в тонусе.

Самое парадоксальное, что, регулярно выступая в соревнованиях, об этом вообще не думаешь. К нюансам нервных ощущений спортсмен привыкает точно так же, как к ощущениям мышечным: каждый знает, как проявляется у него «правильное» стартовое волнение, каковы признаки того, что состояние выходит из-под контроля. Но стоит сделать длительный перерыв в выступлениях, как навык стремительно уходит и «держать удар» становится не в пример сложнее.

В той роковой для Ярошенко гонке, завершившейся 68-м местом и оборвавшей, по сути, все надежды биатлониста на продолжение карьеры, бежал и Черезов. Финишировал он тогда 10-м, с двумя промахами. И традиционно отметил, что трасса в Рупольдинге – одна из наиболее сложных.

Трасса «Химгау-Арены» всегда была специфической. На первый взгляд, никакой особой сложности в ней нет: равнина и маленькие подъемы. Однако эту иллюзию в свое время быстро развеял четырехкратный олимпийский чемпион Александр Тихонов, объяснив, что эта легкость обманчива: тот же Оберхоф, где условия для гонок традиционно считаются наиболее тяжелыми, дает куда больше простора для тактической борьбы. Можно начать подъем поспокойнее, а отыгрываться потом, в уходе с подъема, как в бобслее, где главное – разогнать боб. В Оберхофе длинные спуски. Если хорошо едут лыжи, можно и отдохнуть, и немало отыграть у соперников. В Рупольдинге ничего похожего нет. С первых метров дистанции нужно работать на пределе, идти как бы «в натяг». Если начнешь отставать и общий «поезд» от тебя убежит, его можно и не догнать.

Другими словами, эта трасса для работяг. Не хватающих с неба звезд, не привыкших себя жалеть и даже получающих удовольствие от самоистязания. Или же таких, как семикратный олимпийский чемпион Оле Эйнар Бьорндален, сочетающий все вышеперечисленные качества с невероятным масштабом таланта и фанатизма.

Сам Черезов как-то сказал об индивидуальной гонке, что тактика там – понятие весьма условное. Она, конечно, присутствует, но не так сильно, как в эстафете, пасьюте или масс-старте. В той же эстафете можно за кем-то пристроиться и держаться в голове, даже когда чувствуешь себя не лучшим образом. Легче контролировать ситуацию. В индивидуальной гонке ты на лыжне один. Поэтому от физического состояния зависит гораздо больше, чем от тактики.

«Индивидуалка», кстати, никогда не была особенно сильной стороной Черезова-гонщика. За 12 лет своих выступлений в Кубке мира в призы он забегал лишь однажды – был вторым на этапе в Хохфильцене в 2008-м. Старт двухгодичной давности на этапе в Остерсунде получился провальным, с финишем на 76-м месте. И все равно отчаянно хотелось верить, что в среду Ивану, да и пяти остальным российским биатлонистам, повезет чуть больше, чем остальным. В этот день вообще хотелось верить в приметы: во что еще было верить после столь обескураживающей первой половины сезона?

Интересно, что нынешний старший тренер российской мужской сборной Рико Гросс был одним из тех, кому в Рупольдинге в индивидуальной гонке улыбалась удача. В 1995-м немец был в этом виде третьим, в 1997-м стал победителем, причем оба раза преодолел 20-километровую дистанцию с «нулевой» стрельбой. Понятное дело, хотелось, чтобы частичка того стрелкового везения каким-то образом перекинулась и на подопечных бывшего чемпиона.

Одна из примет, кстати, сводилась к тому, что вот такой вот мокрый свежий снег, слипающийся в громадные комья еще не достигнув земли, – самая что ни на есть «российская» погода в плане подготовки лыж – об этом мне по секрету поведал один из встреченных на стадионе тренеров. Мол, процент попадания в смазку у российских сервисеров тем выше, чем мерзостнее окружающая среда. Другой вопрос, что в день первой гонки в Рупольдинге холодало на глазах, а снег, становясь суше с каждой минутой, все густел и густел. К моменту старта его пелена стала почти непроглядной.

Рыхлость свежевыпавшего снега была залогом и того, что чрезмерных скоростей в этой гонке скорее всего не будет. А значит, шанс появляется даже у тех, кто не так уж быстр ногами. У Черезова – в том числе. Оставалось молиться, чтобы к моменту выхода заключительной группы на старт, лыжня не оказалась окончательно разбитой и не превратилась в болото.

***

По совокупности всех былых заслуг наиболее предпочтительными шансами на успех в шестерке россиян владел Алексей Волков. Он был третьим на первом из этапов этого сезона – в Остерсунде, вторым – два года назад здесь же, в Рупольдинге, и даже с самого первого своего международного старта на юношеском мировом первенстве в 2009-м вернулся с заработанным в гонке серебром. Однако нынешний старт Волков начал двумя промахами на первом рубеже, после чего говорить о шансах спортсмена стало бессмысленно.

За этими шансами гнались уже другие. В том числе Антон Шипулин и Евгений Гараничев. Две первые стрельбы оба прошли по нулям, Гараничев ходом уступал Шипулину порядка тридцати секунд, но на третьем рубеже Антон все-таки не избежал ошибки. И Евгений вышел вперед, еще не подозревая, что его единственный промах все-таки дождется его на четвертом рубеже и отбросит за пределы пьедестала.

Тем, кто стартовал в конце, на самом деле, конечно же, повезло: вопреки прогнозам, лыжня на редкость быстро заглянцевалась, а главное – полностью прекратился снег и стало совсем другим освещение. Об этом, собственно, сказал и Волков, списавший собственную неудачную стрельбу на то, что подошел к первому рубежу не на своем пульсе. Слишком мокрым оказался снег под ногами тех, кто ушел на трассу в первом десятке, и структура лыж начала сильно впитывать воду. «По ощущениям разница в скорости на первом и последнем кругах у меня составила секунд тридцать» , – резюмировал спортсмен.

В целом этап получился для россиян более чем удачным – в первой десятке помимо «бронзового» Шипулина с четвертым и пятым результатами оказались лучший в этой гонке российский снайпер Максим Цветков и Гараничев, причем Шипулин выдал в этом виде программы свой абсолютно лучший результат: за всю свою предыдущую карьеру он ни разу не поднимался в индивидуальных гонках на подиум за исключением двух юниорских стартов на мировых первенствах в 2007-м и 2008-м. Вторую из тех полудетских наград Антон завоевал здесь, в Рупольдинге.

У Черезова на этот раз не сложилось: с четырьмя промахами он остался 57-м. Впрочем, в эту же когорту неудачников угодил с аналогичным количеством незакрытых мишеней и 44-м временем великий Бьорндален. Просто утешением это было совершенно некудышным.

* * *

Сразу после обязательной для призеров пресс-конференции Антон Шипулин дал интервью «СЭ».

– Антон, ваша бронзовая медаль – первая награда в индивидуальных гонках Кубка мира за всю взрослую карьеру. А доводилось хоть однажды пробежать 20-километровую дистанцию, отстреляв «на ноль»?

– Ни разу. Я как-то выиграл эту гонку на «Ижевской винтовке», по-моему, это было в 2009-м, но стрелял тоже с одним штрафом. Пасьюты проходил по нулям, масс-старты – тоже, а вот в гонке не случалось.

– В чем для вас заключается сложность этой дистанции?

– Не знаю. Не люблю эту дисциплину, как бы ни пытался полюбить.

– Реально пытались?

– Да. Много разговаривал об этом с тренерами, с друзьями. Все они в один голос твердят, что мне нужно именно полюбить дистанцию. У меня же совершенно не лежит к ней душа. Бегать 20 километров мне скучно. Больше нравятся контактные гонки, где совершенно иначе все видишь. С другой стороны, я вполне отдаю себе отчет в том, что победить в индивидуальной гонке может каждый. Главное – сосредоточиться и не допускать промахов. Поэтому я все еще надеюсь, что и для меня такой день рано или поздно настанет. Поэтому и не готов внутренне отказаться от участия в индивидуальных гонках.

– С учетом всего сказанного нынешний ваш результат можно смело считать выдающимся?

– Да. Особенно я рад тому, что сумел справиться со стрельбой. Ведь именно стрельба до сегодняшнего дня была для меня самой большой проблемой. Не мог собраться, ловил много штрафов. Поэтому и рад, что случился всего один промах.

– Что-то в ваших внутренних ощущениях при стрельбе изменилось?

– Пожалуй, да. Дело ведь не в технике, а, скорее, в психологии. В слишком большом желании показать результат. На тренировках, как на обычных, так и на контрольных, я стрелял хорошо, а на новогоднем сборе и вовсе изумительно. Начал выступать – и ничего не выходит, пошли ошибки. После первого январского этапа мы довольно продуктивно поработали над стрельбой с Александром Касперовичем – старались вспомнить правильные тренировочные ощущения на стрельбище, помимо этого я делал холостой тренаж, анализировал свою стрельбу на компьютере вместе с Николаем Загурским, то есть приложил довольно много усилий, чтобы избавиться от ошибок. Тут, правда, есть определенная сложность. Надо всегда чувствовать некую грань, не переработать. В прошлые сезоны со мной такое случалось. Увлекался тренажом до такой степени, что выходил на лыжню совершенно «пустым». У нас есть такое понятие – соскучиться по винтовке. Иногда действительно полезно на пару дней поставить винтовку в угол.

– После прошлого, очень успешного для вас сезона все ждали, что и в нынешнем вы станете бороться за Большой хрустальный глобус. Сейчас уже очевидно, что этот шанс потерян. Психологически это сильно угнетает?

– Я стараюсь находить мотивацию в другом. Да, понимаю, что борьбы за глобус уже не будет, но в этом я виноват сам. И готов не так хорошо, как год назад. Наверное, слишком много говорил о своих планах. Не потому что был до такой степени в себе уверен, а скорее старался говорить то, что от меня хотят слышать болельщики. «Будешь бороться за глобус? – Да, конечно же, буду, обязательно» А нужно было быть скромнее.

– Спад после удачного сезона был у вас сильным?

– Не сказал бы, что он вообще был. Функционально я чувствовал себя прекрасно, выступил после окончания Кубка мира в губернаторской гонке, в гонке чемпионов, форма была столь высокой, что держалась очень долго. Ну и, безусловно, был очень воодушевлен: когда до победы в общем зачете не хватает всего шестидесяти очков, это мотивирует очень сильно. Мы прекрасно провели летний сезон, но сейчас я думаю, что совершенно напрасно отвлекался на такое большое количество интервью. Я пока не настолько силен психологически, чтобы это сочетать. Но искренне верю, что все неудачи рано или поздно все равно приводят к результату. Главное – делать правильные выводы.

– Вы способны объективно сравнить себя и Мартена Фуркада? Чем он лучше?

– Прежде всего психологическим настроем. Тренируемся мы не меньше французов. Даже больше. Я знаю это, потому что несколько раз был на совместных сборах. Просто что французы, что норвежцы воспринимают спорт по-другому. Мне норвежцы сами говорили об этом. Мол, для них каждый старт – удовольствие, а для нас – тяжелая работа. Они балдеют на лыжне, а мы лезем из кожи вон.

– «Балдеть» не получается?

– Получается, когда ты в хорошей форме. В прошлом году все гонки для меня тоже были удовольствием. Выходил и делал, что хотел. Уходил на последнем кругу, зная, что догоню любого, разорву на финишной прямой. А когда неудач становится больше, чем удачных стартов, когда самочувствие оставляет желать лучшего, а голова загружена проблемами, какое уж тут удовольствие? Тем более что мы реально работали много и тяжело, чтобы после такой работы смириться с отсутствием результата.

– Какие-то эмоции, связанные с неудачным выступлением Ивана Черезова, вы испытываете?

– Мы с Ваней уже много лет друзья.

– Знаю, потому и спрашиваю.

– Вечером накануне гонки мы много разговаривали – часа два. Ваня настраивал меня, я – его. Мы вообще стараемся поддерживать друг друга, в тренировках – в том числе. У Вани есть очень много качеств, которым я хотел бы научиться. Поэтому за него я всегда переживаю особо. Как и за Алексея Волкова. Очень хочется, чтобы у них были высокие результаты. Тем более что Черезов честно отобрался в команду. Будь я тренером, с удовольствием посмотрел бы на Ивана в других гонках. Все-таки делать выводы о готовности человека по одному старту не совсем правильно.

– Вы втроем с Черезовым и Волковым тренировались летом и осенью отдельно от основной команды, на других тренировочных базах. Есть ощущение, что ваша мини-группа – это команда в команде?

– Конечно, есть.

– Вы видите в этой обособленности только плюсы?

– Иногда, конечно же, хочется сравнить себя со всеми остальными на тех же контрольных тренировках. Но в целом нам хватает конкуренции между собой. Мне, по крайней мере, хватало.

• Наверх
• Вернуться к оглавлению раздела