Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В один из первых дней чемпионата мира двукратный олимпийский чемпион по биатлону Дмитрий Васильев рассказывал комментатору Владимиру Гомельскому, что по нынешним спортивным временам – большое достижение финишировать в первой десятке на чемпионате мира. Можно, конечно, поиронизировать, что на фоне нынешних выступлений российских биатлонистов Васильев, как член правления СБР, вынужден давать именно такие комментарии, чтобы хоть как-то скрасить общую картину, но можно и согласиться. Взять, например, чемпиона мира в спринте Арндта Пайффера, занявшего четвертое место в гонке преследования: вроде бы та же самая «деревяшка», которая днем ранее досталась Андрею Маковееву и Ольге Зайцевой, но каким же неописуемым удовольствием было за Пайффером наблюдать! И тогда, когда он на протяжении четырех кругов подряд уверенно чеканил шаг по направлению ко второй золотой медали, и позже, когда остервенело сражался за уже, увы, бронзу. Этой отчаянной самоотверженностью юный немец перетащил на свою сторону такое количество болельщицких симпатий, что норвежца Бе, мертво перекрывшего Пайфферу бровку в финишном коридоре, публика разорвала бы на части, дай ей волю.

В этом, собственно, и заключается та самая разница, которая делает восприятие четвертых и далее мест совершенно разным. Для любого уважающего себя тренера важно именно это – способен твой спортсмен ввязаться в драку между сильнейшими или нет. Если способен – значит, все в порядке, пусть даже на финише человек лишится медали, как лишился ее Пайффер. Значит, все, что ты, как тренер, делаешь, - ты делаешь правильно.

Тут можно вспоминать множество самых разных историй. Например о том, как в 1973 году группа советских тренеров по плаванию впервые отправилась на зарубежную месячную стажировку в Австралию. В один из дней гостей пригласил на свою тренировку выдающийся австралийский специалист Форбс Карлайл. Показывая группу, тренер сказал: «Думаю, что восемь человек из этой группы на ближайшем чемпионате страны войдут в состав сборной Австралии, а один станет чемпионом мира».

На вопрос, о ком именно речь, тренер рассмеялся: «Я этого пока не знаю..»

Несколько месяцев спустя карлайловский Стефан Холланд стал победителем первого мирового первенства на дистанции 1500 метров вольным стилем.

Помню я и историю, резко изменившую отношение спортивного руководства СССР к плаванию и пловцам. Произошло это на Олимпийских играх 1976 года в Монреале. Но не тогда, когда сразу три советские брассистки поднялись на пьедестал, а в мужской эстафете 4х200 метров. На протяжении первых трех этапов битва между сборными США и СССР шла, что называется, «ноздря в ноздрю». Мой отец, который тогда руководил сборной, позже рассказывал: «Я прекрасно понимал, что на четвертом этапе у американцев прыгнет в воду Джим Монтгомери и нарисует моим парням «Счастливо оставаться!». Но когда я взглянул на руководство, то понял, что они, в отличие от меня, этого не знают. И что для них все происходящее – некий момент истины. Который заключается в том, что советская команда на равных сражается с американской. Сильнейшей в мире. С этого момента все мои просьбы в отношении команды стали удовлетворяться просто стремительно».

Вспомнилось все это не случайно. Просто подумалось в процессе очередных безрадостных для России гонок, что самое горькое и болезненное для российских болельщиков заключается вовсе не в цифрах, которые стоят в итоговых протоколах против фамилий «своих» биатлонистов. А в понимании, что на этом празднике жизни мы оказались не у дел. И даже если очень повезет, можем быть в лучшем случае в той почетной «десятке», о которой говорил Васильев. А те, кто наверху – это на данный момент просто другая лига.

И несмотря ни на что мы продолжаем за них болеть. Желаем успеха, верим в несбыточное, плачем, пьем корвалол и не только его, и верим, что настанет новый день и все каким-то волшебным образом вернется в те самые времена, когда наши спортсмены бились с кем угодно на равных.

Наверное, это похоже на фантомную боль. Когда руки уже давно нет, а она болит, болит...