Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Елизавета Пантрина — едва ли не главное открытие этого сезона. В феврале на турнире «Чемпионские высоты» подопечная Егора Сорина впервые стартовала в спринтерской эстафете с Екатериной Смирновой и сделала то, о чём мечтают едва ли не все российские лыжницы — обогнала в очной борьбе Наталью Непряеву. В Тюмени Пантрина, которой 13 марта исполнился 21 год, завоевала бронзовые медали в спринте и в разделке свободным стилем, серебро в скиатлоне и золото в спринтерской эстафете

— Знаю, что перед скиатлоном тренер вам поставил задачу попасть в «десятку», ну а там уже разбираться по обстоятельствам. Четыре медали в четырёх гонках — это программа-максимум, или можно было лучше?

— Думаю, это максимум. У меня вообще так складывается, что на каждом старте я выхожу и показываю все, на что я способна.

— Многие российские спортсменки, попадающие в основную сборную из юниорской, бывают не слишком способны показывать высокий результат на протяжении всего сезона. Вы вроде бы по-настоящему разбежались только к марту, но ведь и в декабре удивляли результатами. Рассчитывали на такой сезон?

— Скорее, рассчитывал тренер. Весь план подготовки выстроен сейчас несколько иначе, чем это было в юниорском возрасте. Год назад я попала в основную команду, в группу Егора Владимировича, и сейчас очень довольна, что весь сезон проходит так ровно. Я не всегда в призах, но всегда где-то рядом. В Тюмени так вообще довольна собой.

— Это очень страшно — попасть из юниоров в группу столь требовательного тренера?

— Наоборот, здорово. И интересно: новый специалист, новая подготовка, новые задачи. Для меня это колоссальный плюс в карьере.

— Могли ведь, наверное, и не выдержать новых объёмов нагрузки, новых непривычных скоростей?

— Были такие мысли, да. Но только в начале самого первого сбора, когда мы всей группой поехали в Архыз. В целом я справлялась с нагрузками, но бывало очень себя жалко.

— До слёз не доходило, но с мужем я это обсуждала. Высказывала все свои сомнения и страхи.

— А что Вадим?

— Утешал. Говорил, что я справлюсь. Главное – перебороть себя. Можно, конечно, погрустить — вечером, но утром нужно быть в строю и выполнять намеченный план.

— У меня до сих пор перед глазами стоит ваш бег в Малиновке, когда вы опередили Наталью Непряеву на своём этапе спринтерской эстафеты. А что чувствовали вы сами?

— Выходила на старт, чтобы бороться прежде всего с собой. В принципе у меня нет страха перед соперницами: все мы можем выиграть, можем проиграть, и от неудач никто не застрахован. Доказать себе, что я способна бороться с Наташей, было приятно, но не могу сказать, что как-то обращала внимание на то, что происходит сзади. Просто работала на собственном пределе. Это вообще была самая первая моя эстафета, где я обыграла Непряеву. Главной, пожалуй, была тогда мысль, что мы на правильном пути. Что вся проделанная работа начинает приносить результат.

— В лыжных гонках бытует мнение, что разово выстрелить способны многие спортсменки из юниорского топа, а вот удержать высокий уровень дано не всем.

— Естественно я тоже много раз это слышала. Мол, юниоры резво начинают, но очень быстро заканчивают. Не сказала бы, что начало моей карьеры было в этом плане резвым. Считаю, что по-настоящему начинаю соревноваться только сейчас и что дальше будет ещё лучше, ещё быстрее. Заканчивать карьеру в ближайшем будущем в мои планы точно не входит. Мы с тренером сразу определили для себя, что главным стартом в этом сезоне для меня должен стать чемпионат России. Очень серьёзно готовились, подводились к каждой гонке.

— То, что в спринтерской эстафете соперничать пришлось с биатлонисткой, вас удивило?

— Я знала, что Носкова может бороться, потому что на коротких ускорениях, когда мы были в Сочи и проводили совместные тренировки, Катя меня даже обыгрывала. Но на последнем круге я пошла с самого старта и была настроена работать до самого финиша. Вот и получился такой колоссальный отрыв.

— «Домашняя» трасса даёт какое-то дополнительное преимущество над соперницами?

— Не сказала бы. Есть определённый плюс в том, что на гонки приезжают родные, приезжают свои, тюменские болельщики. Но когда говорят, что родные стены помогают, это не про меня. Скорее, дома появляется дополнительная ответственность, которая давит.

— Я немного не то имею в виду. Многие спортсмены отмечают, что круг на тюменском стадионе неимоверно сложен. У вас же, как мне кажется, было гораздо больше возможностей приспособиться к рельефу.

— Вряд ли это можно считать преимуществом. Ну да, мы чаще тренируемся на «Жемчужине», когда проводим здесь сборы или просто приезжаем домой в межсборьях, но для меня нет проблем в том, чтобы приспособиться к трассе в любом месте, где приходится соревноваться. Когда мы приезжаем на те или иные соревнования, у всех есть три-четыре дня, чтобы узнать трассу, запомнить все проблемные участки. Я во всяком случае их запоминаю, прикидываю для себя, как лучше ехать. Вообще обычно не гружу себя мыслями, подойдёт ли мне трасса, или не очень.

— Тюменская подходит?

— Она действительно тяжёлая, рассчитанная больше на функционалов, как мне кажется.

— А более детально?

— Здесь крутые и длинные подъёмы, поэтому не каждому гонщику это подходит. Сейчас, к тому же, немного изменили спринтерский круг, сделали его ещё более сложным. Для меня это оказалось не совсем ожидаемо, зато гораздо больше удовлетворения приносит сознание того, что даже на такой трассе я способна заехать в топ-3. Не думаю, что год назад я смогла бы показать себя в подобных условиях столь же хорошо.

— Конёк или классика? К чему больше лежит душа?

— Люблю оба стиля. Но тридцатку классикой в Тюмени не побегу. Буду стартовать только в большой эстафете,

— Иначе говоря, в большей степени вы всё-таки тяготеете к спринту?

— Совсем даже нет. У меня большие цели на всех дистанциях. Очень большие.