|
|
|
|
|
|||
31 октября 2017 Олимпийский чемпион Сочи Александр Легков, который отстранен от соревнований до 31 октября, в интервью специальному корреспонденту «Р-Спорт» Елене Вайцеховской рассуждает о том, как опасна для спортсмена зона комфорта, признается в том, что ему давно уже не нужен контроль тренера, и объясняет, как важно вовремя понять, что на спорте жизнь не заканчивается. - Год назад, когда еще ничто не предвещало вашего отстранения от выступлений, и мы встречались на тренировочном сборе в Рамзау, мне показалось, что вы продолжаете тренироваться не потому, что хотите этого, а потому, что так надо. Сейчас же не могу отделаться от ощущения, что вся эта история с отстранением от гонок настолько вас взбесила, что разбудила какую-то новую и очень сильную мотивацию. Вы стали работать на тренировках совершенно иначе. Гораздо более целеустремленно и я бы даже сказала, зло. - Отчасти есть такое. Вся эта ситуация с отстранением сначала сильно выбила меня из колеи. Соответственно, сразу появилась и злость, и желание доказать – это естественно. Когда люди добивались самого максимального результата? Когда выходили из зоны комфорта. В целом ситуация, конечно же, сложилась очень поганая, но, благодаря ей я понял, что самое главное - в любых обстоятельствах оставаться перед собой честным. - За то время, что шли всевозможные разбирательства и судебные заседания, вы получили огромное количество нового опыта. Насколько считаете его полезным? - Конечно же, было непросто: с друзьями, с родными, с близкими, которые переживали за меня, которым приходилось постоянно что-то объяснять. Сложностей реально было очень много. Но я старался не слишком акцентировать на этом внимание. - Спорт стал занимать в вашей жизни больше места, чем год назад? - Не сказал бы. Я по-прежнему много занимаюсь политической деятельностью, считаю, что это правильное дело, более того, мне нравится сам факт, что я могу помогать людям. В прошлом году для меня было важно доказать себе, что я могу совмещать все это с тренировками. В моем возрасте это не всегда просто: нужно больше спать, чтобы успевать восстанавливаться, и сна, конечно же, не всегда хватало. Но в целом, считаю, я справился. Понял, что в жизни ничего вообще нет невозможного. Все зависит только от головы. От того, как человек настроен. - Как вы оцениваете свое нынешнее состояние? - Если говорить о функциональном состоянии, оно отличное. Мы провели очень много тестов, и все они показывают хорошую готовность. Примерно такие же показатели у меня были перед Олимпиадой в Сочи, а тогда я считал их рекордными. Вот и сейчас, собственно, по всем этим рекордам прошелся. Но свое психологическое состояние я оценить пока просто не могу – нужно дождаться соревнований. Я слишком долго не стартовал. - Как раз хотела спросить: соревнования дают спортсмену наиболее простую возможность сравнить себя с соперниками. Есть ли такая возможность у вас в тренировках? - По большому счету такой возможности, конечно же, нет. Понятно, что без реальных соперников, я могу сравнивать себя только с самим собой, но я, честно говоря, не забивал себе голову тем, что не выступаю. Пробежал гонку, в «Пересвете», чтобы устроить себе хоть какой-то старт, да и ребятам, которые приехали на те соревнования, было интересно со мной вместе пробежать. Какие-то контрольные старты всем отстраненным спортсменам по ходу сезона устраивал Маркус (Крамер) - Не испытываете внутренний дискомфорт из-за того, что бригада Крамера в этом сезоне заметно увеличилась? - На такие вещи я вообще не обращаю внимания. Я уже настолько старый спортсмен, что сам четко знаю, что именно и когда мне требуется. Мне даже тренер особо не нужен. Нужен прежде всего человек, который всегда может выслушать, подсказать, помочь советом. Что до тренировок, я наизусть знаю свой график работы, могу с закрытыми глазами прочитать любой план, который был у меня не только в период работы с Крамером, но и раньше – с тех времен, когда я еще работал с Юрием Бородавко. - Неужели не бывает периодов, когда настолько не хочется ничего делать, что надо силком выпихивать себя на тренировку? - Конечно, бывают. - И что вы делаете в таких ситуациях? - Встаю, одеваюсь и иду тренироваться. Обычно через полчаса работы это состояние уходит. А после тренировки чувствую себя вообще великолепно. Голова свежая, мысли свежие. Мне сразу становится легче. Зимой, после отстранения, я первое время мало что делал – слишком было тяжело, просто невмоготу. Особенно брать в руки лыжи. Я через день ходил в тренажерный зал. По два часа бегал на дорожке, максимальный пульс выдавал, уходил насквозь мокрый. Потом брался за силовые упражнения. Выходил из зала – и мне на два-три часа становилось реально легче, голова была светлая-светлая. - Один из известных политиков как-то сказал: когда всё совсем плохо – пробеги десять километров… - Абсолютно верно. Я тоже всем это советую. Вне зависимости, плохо тебе, или просто устал после тяжелой умственной работы, не можешь найти ответ на тот или иной вопрос – или и бегай. В процессе и мысли нужные в голову приходят, да и вообще жизнь налаживается: становишься добрее, мягче. Мне нравится этот состояние. - Есть ли какая-то дистанция, про которую вы думаете применительно к своим будущим выступлениям? Где у вас, может быть, больше шансов на успех, где проще, наконец? - Сейчас такой дистанции точно нет. Если говорить о результате, мне кажется, что было бы правильно настраиваться не на весь сезон, а на какие-то конкретные гонки. Маркусу я об этом говорил, но он, как мне кажется, другого мнения. Он видит, как я тренируюсь, и постоянно говорит, что я могу еще лет десять бегать. А меня уже некоторые спортсмены-юниоры на «вы» называют. И я реально понимаю, что от природы не убежишь. Есть молодежь, которая подрастает, она сильная. Откровенно говоря, я и сейчас хочу бежать все дистанции подряд, как бегал когда-то. Но думаю, что так лучше не делать. Для того, чтобы оставаться конкурентоспособным, нужно просто чуть-чуть больше отдыхать и готовиться к каким-то точечным выступлениям. - Правильно понимаю, что вы не хотите говорить ничего более конкретного пока не принято решение по вашим дальнейшим выступлениям? - Отчасти да. Это можно будет делать, когда наступит первое ноября, когда пройдут первые старты, когда, дай Бог, я поеду на первый Кубок мира. После этого будет проще правильно выстроить дальнейшую подготовку. В прошлом году, предположим, я был перед началом сезона в очень хорошей форме, почти идеальной. Потом мне нужно было слетать в Москву, я слетал и по дороге простудился. До конца не выкарабкался, и, в связи с этим не очень хорошо пробежал в Руке – был 32-м на «пятнашке» классикой. После чего на этап Кубка мира в Лиллехаммер меня не взяли - сказали: езжай в Давос. И я полетел в Давос, вообще не расстроившись. Потому что знал, что нахожусь в хорошей форме, и небольшая простуда и температура эту форму не убьет. После этого был этап во Франции, где я уже попал в призы. И ведь это было только самым началом сезона, где все было рассчитано таким образом, чтобы выйти на пик формы к «Тур де Ски». Конечно, было дико обидно. Поэтому сейчас вообще не хочу ни о чем думать и ничего планировать. - Многие спортсмены, знаю, считают, что, что бы ни случилось, судиться вообще не имеет смысла. Потому что вся система направлена против спортсмена, и все равно ты проиграешь, потратив при этом кучу денег. Что по этому поводу думаете вы? - Сейчас все разговоры на эту тему - переливание из пустого в порожнее. - Но ощущение, что спортсмен в существующей системе абсолютно бесправен, что бы он ни делал, вам знакомо? - Это было понятно с самого первого дня, как все произошло. Но с этим я смирился. Со мной остались те, кто меня тренировал. Мне от этого легче – понимать, что есть люди, которые были и остаются со мной, которые знают правду, знают, что и как происходило. Но надо, в любом случае, пережить эту ситуацию, разрешить ее. Главное, чтобы вся эта история просто закончилась. Ни о чем другом я рассуждать не хочу. Не считаю нужным. - Что вы испытываете, когда более молодые спортсмены обращаются к вам на «вы»? - Ничего особенного. Чувствую, что возраст подходит, что, наверное, пора завязывать с гонками. Поколение меняется – это нормальный процесс. Хотя знаю точно по состоянию своего организма, что еще очень много могу сделать в спорте. У меня тьфу-тьфу-тьфу, нет никаких травм, да и сил еще вагон и маленькая тележка. Просто я головой понимаю, что приходит время подумать о другой жизни. - Если сил вагон, то зачем заканчивать? - А потому что весь спорт - с тренировками, сборами – это одна сплошная зона комфорта. Здесь все отлично: кормят, поят, обувают - только результат показывай. В обед спишь, вечером массажи тебе делают. Это раньше я считал, что мы на сборах работаем, а между сборами отдыхаем. Сейчас же, когда в моей жизни появились какие-то другие дела и заботы, стал понимать, что настоящий отдых – это когда приезжаешь на сбор. Потому что я здесь вхожу в привычный спортивный режим, и для меня он классный, этот режим. Просто потрясающий. - Ну так тем более не понимаю: зачем от всего этого отказываться? - Затем, что я хочу чего-то еще добиться в этой жизни, чтобы моя жизнь не ограничивалась только спортивными результатами. Хочу, чтобы рос и развивался «Пересвет», хочу сделать еще какие-то полезные дела. Много чего хочу. И буду это делать, сто процентов. Буду оступаться, буду подниматься, буду переживать и не спать ночами, буду думать, что у меня ничего не получается… Но все равно пойду дальше!
|
Лыжные гонки - Спортсмены
