Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В 1999-м российские фигуристы выиграли на чемпионате Европы четыре золотые медали из четырех. В Вене в 2000-м - три. Но сокрушительный провал России в танцах на льду - виде, который еще недавно считался наиболее благополучным, - немедленно породил среди иностранных журналистов вопрос: не является ли это поражение свидетельством того, что российской гегемонии в фигурном катании приходит конец?

Хочется верить, что это все-таки не так. Но надеясь на лучшее будущее, не стоит забывать: будущее это во многом зависит от наших тренеров, соперничать с которыми до сих пор не под силу никому из западных специалистов. Интервью с одной из них - Еленой Чайковской - перед вами.

Сейчас остается только гадать, каким бы было мировое фигурное катание, если бы, уйдя несколько лет назад из спорта, Елена Чайковская так и не вернулась бы обратно. Но Чайковская вернулась, взяв к себе в группу почти что списанную за бесперспективностью Марию Бутырскую и сделав ее чемпионкой Европы и мира.

Наибольший фурор Чайковская произвела все же не в прошлом сезоне, а в этом. И не в одиночном катании, а в исконном своем виде - танцах. Литовский дуэт Маргарита Дробязко и Повилас Ванагас, которому год назад прочили в лучшем случае пятое место на европейском чемпионате, стал под руководством российского тренера третьим, завоевав для своей страны первую медаль за всю историю фигурного катания. Зато Россия впервые за 32 года в танцах осталась без медалей вообще. С этой темы и началось интервью с выдающимся тренером.

- Насколько, на ваш взгляд, закономерен результат российских танцоров на чемпионате в Вене?

- К этому все шло. Танцы специфическая дисциплина. Сейчас у нас есть свои методики, но я прекрасно помню времена, когда мы не знали о танцах ничего. Когда я стала тренировать Людмилу Пахомову и Александра Горшкова, старалась использовать каждую возможность выехать за границу. Смотрела, как тренируются иностранцы, впитывала каждую мелочь. На своих ошибках учила Таню Тарасову, которая из-за травмы закончила кататься у меня довольно рано и сразу стала тренером. Так создавалась школа. Развал же начался тогда, когда людей, которые досконально все выучили и много лет успешно добивались результата, стали отстранять от фигурного катания.

- Но почему это произошло?

- Таким было решение Федерации фигурного катания России. В 1994 году, когда я работала в сборной команде и, естественно, курировала танцы, мои бывшие ученики Наталья Линичук и Геннадий Карпоносов написали письмо с просьбой убрать меня из танцев вообще - видимо, я мешала им тренировать. И убрали. Наталья давала результат, у нее появились свои чемпионы, вроде бы был резерв. Наверное, руководителям федерации казалось, что все нормально. Только вот других молодых тренеров такого уровня в России не было. И когда Линичук с Карпоносовым уехали в Америку и увезли с собой свою группу, преемственность была обрублена. Тем, кто остался в Москве, было не на кого смотреть и не у кого учиться. Итог плачевный: сильнейшие российские танцоры не в состоянии попасть в тройку даже на чемпионате Европы.

- Ну а если допустить, что это все-таки случайность? Ведь год назад Анжелика Крылова и Олег Овсянников стали двукратными чемпионами мира!

- На самом деле уже первая их победа говорила о провале российской школы. Профессионалам это было абсолютно ясно.

- В чем это выражалось?

- Примитивно говоря, в танце исчезла «прямая спина», а ведь осанка культура танца. Появились страшные, извращенные позы, бесчисленное множество движений в единицу времени. Без всяких идей. Еще тогда многие говорили, что нельзя из красавицы Крыловой делать чудовище. Наоборот, нужно максимально использовать выигрышные природные качества. То же самое происходит и сейчас - с лучшей на сегодняшний день российской парой. Тот же тренер, та же постановка. Когда Ирина Лобачева и Илья Авербух показали произвольный танец на первом же своем турнире в Америке, то сразу проиграли. Стоит ли удивляться, что на чемпионате Европы мы остались у разбитого корыта?

- Когда вы были главным тренером российской сборной, неужели не видели, что в танцах все идет именно к этому?

- Конечно, видела. Много раз ездила к Линичук, пыталась подсказывать, говорила и на заседаниях федерации, что положение становится катастрофическим. После этого меня и убрали, мотивируя тем, что я ничего в современных танцах не понимаю. Дело не в моей обиде, тем более что сейчас я на коне. Дело в другом. Надо как можно быстрее признать, что катастрофа произошла. И принимать меры. Ведь такой же развал происходит в танцах на юниорском уровне. На юниорский чемпионат мира едут те, кто, во-первых, из юниорского возраста вот-вот выйдет, а во-вторых, вне всякой критики. Из них, поверьте моему опыту, чемпионы не получатся никогда. Ни по подбору партнеров, ни по выучке.

- В журналистских кругах бытует мнение, что вы вернулись в танцы с литовской парой, потому что не смогли смириться с тем, что ваша же собственная ученица разваливает школу, на создание которой вы положили жизнь.

- Передо мной не стоит задача выиграть у Линичук. Мы выступаем в разных весовых категориях.

- Лет восемь назад в интервью нашей газете Линичук сказала, что при Тарасовой, Чайковской и Дубовой никакими силами не могла протолкнуть учеников в чемпионы.

- Через это так или иначе прошли все. Сначала Тарасова, потом Дубова. Да и Линичук стала боеспособным тренером только благодаря сумасшедшей конкуренции. Как только воцарилась монополия, да еще в Америке, с постоянным высасыванием талантливых фигуристов из России, наступил крах.

- Вы считаете, что тренер, постоянно работающий за океаном, не способен оставаться конкурентоспособным в России?

- Для меня это запретная тема, поскольку мои друзья-коллеги - и Тамара Москвина, и Татьяна Тарасова - сейчас тоже уехали в Америку.

- Я перефразирую вопрос. Там работать сложнее?

- Там все по-другому. Нет времени ежеминутно думать о своем спортсмене, заниматься его болячками, проблемами. Это дома я могу поднять на уши всю Москву, чтобы показать ученика тому или иному специалисту. А в Америке большинство тренеров вынуждены прежде всего зарабатывать деньги. Иначе тебя просто выдавят из той жизни. Не на что будет покупать жилье, учить своих собственных учеников.

Я езжу за границу начиная с 1956 года. И уже тогда наблюдала и понимала, что такое постоянно жить в той же Америке. Работать так, как привыкла и люблю, я там не смогу. Я не конвейерный тренер. Можно жить в Америке временно, работая только со своими. Но создать школу - невозможно.

- Сколько пар вы способны тренировать одновременно?

- У меня всегда были пара-лидер и один-два дуэта на подходе. Если ставить задачу бороться за 10-15-е место, можно тренировать хоть десяток пар навыка хватит. Но если говорить о высшем результате, то спортсменами, способными его показать, надо заниматься ежечасно.

- Неужели у вас, при всей триумфальности результата, не шевельнулась в душе мысль, что, готовя Дробязко и Ванагаса на медаль, вы, по сути, работаете против России?

- Скажу честно: очень хочу взять и сделать чемпионами российскую пару. Хотя сейчас это гораздо сложнее, чем раньше. Потому что приходится начинать с самых азов.

- Реально ли добиться успеха без поддержки Российской федерации фигурного катания?

- Абсолютно нереально. Федерация (я очень прошу написать об этом) насильственно задвинула в нынешнем сезоне мою юниорскую пару - Юлию Головину и Дениса Егорова. Сделала все, чтобы ребята не попали на юниорский чемпионат мира. Я сама, без всякой помощи от руководства, провожу все сборы, в том числе и за границей. Шью за свои деньги костюмы.

Доходит до смешного: практически на всех соревнованиях Российская федерация фигурного катания постоянно требует у литовской, чтобы та оплатила мое проживание в гостинице, поскольку я работаю с Дробязко и Ванагасом. Я и сама могу оплатить номер, но почему? Мы, между прочим, исправно отдаем федерации десять процентов от всех призовых денег, которые получают Бутырская и Солдатова.

- При всем этом вы даже не допускаете мысли об отъезде?