Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Спортивная программа среды для меня началась совсем рано, в восемь часов утра, когда российские пары, за исключением Оксаны Казаковой и Артура Дмитриева, вышли на тренировочный прокат произвольных программ. Людмила Великова - тренер Евгении Шишковой и Вадима Наумова - выглядела печальной.

- Вадик всего за три дня до соревнований кататься начал, - объяснила она, выслушав мой вопрос. - Честно говоря, я вообще сомневалась, что они с Женей смогут выступать в Эдмонтоне. Травма, которую он получил, выступая в показательных в Париже, оказалась страшно серьезной. Во-первых, никто так и не сумел поставить диагноз: Вадим при вращении попал коньком в трещину на льду, голеностоп скрутился, при этом, видимо, внутри произошло защемление нерва. Воспалилась надкостница, и все это привело к тому, что наступать на ногу, а тем более делать какие-то элементы Наумов не мог даже на полу. А сейчас я никак не могу убедить Женю думать только о своем катании: она страшно переживает за Андрея и, как следствие, ошибается там, где никогда не испытывала никаких проблем. И глупо рассчитывать на то, что судьи станут проявлять снисхождение.

Работа арбитров всегда предполагала бесстрастную объективность. Когда новая произвольная программа француза Филиппа Канделоро начала вызывать (судя но оценкам) откровенное непонимание судейской ложи, Филипп не растерялся и вместо того, чтобы внести срочные коррективы в композицию, привез в Эдмонтон для журналистов пачку буклетов с портретами героя популярных комиксов Лаки Люка (чей образ Канделоро воплощал на льду) и кратким содержанием своей произвольной миниатюры, пошутив при этом, что дело прессы донести информацию до судейского корпуса.

Однако, как говорят фигуристы, если программа требует объяснений - это плохая программа. У российских пар таких проблем не возникало, их главная сложность в отношениях с судьями заключалась в том, что когда последние оценивают программы лидеров, то, как мне кажется, всегда держат в уме лучшие варианты их выступлений. И относятся строже, чем к кому-либо другому: невольно занижают оценки, если демонстрация недотягивает до запомнившегося ранее эталона.

Линия в стартовом протоколе, отделяющая последнюю группу от всех предыдущих, не просто обособляла лидеров. Она словно очерчивала границу совершенно иного мира - королевства профи в государстве фигурного катания. Многие российские специалисты, работающие в Америке и Канаде в разное время, говорили мне, что для их подопечных главное в процессе занятий - испытывать чувство удовольствия - have fun. Результат - дело десятое.

Глядя на то, как огромный зал стоя скандирует имена своих любимцев - сначала Мишель Мензье и Жана-Мишеля Бомбардье, а затем Кристи Сарджент и Криса Уирца, более чем посредственно управившихся со своими экзерсисами на льду, нельзя было не согласиться с тем, что to have fun в этой обстановке всеобщего обожания, как говорится, сам Бог велел.

С другой стороны, никому, кроме заключительной восьмерки фигуристов, никогда не было известно, что значит быть первым и как больно становиться вторым. Знали об этом только они: чемпионы Европы-95 Мэнди Ветцель и Инго Штойер, чемпионы мира-94 Евгения Шишкова и Вадим Наумов, чемпионы Европы-93 Марина Ельцова и Андрей Бушков, олимпийский чемпион Артур Дмитриев, отнявший полтора месяца назад вместе с Оксаной Казаковой звание сильнейших в Европе у Ветцель и Штойера. За Оксану больше всего и переживала тренер пары Тамара Москвина. После того как дебютантка наошибалась в короткой программе, Москвина произнесла пророческое: «Это - не чемпионат Европы».

Да, чемпионат мира - не чемпионат Европы. Об этом нельзя было не задуматься лишний раз, наблюдая за выступлением бронзовых призеров европейского первенства в Софии французов Сары Абитболь и Стефана Бернади. Лет пять назад мне случилось попасть на чемпионат мира по акробатическому рок-н-роллу, где в числе главных действующих лиц была одна из сильнейших танцевальных пар мира Даниэла Коца - Рикардо Тесарен. Фантастически чувствующий ритм Тесарен, казалось, вообще не обращал на партнершу внимания: не глядя протягивал руку то в одну, то в другую сторону, абсолютно уверенный, что Даниэла окажется именно там. И это производило феноменальное впечатление.

Манера катания Бернади была аналогичной: в Софии Сара казалась в его нарочито-небрежных руках идеально-послушной марионеткой, выполняя при этом сложнейшие элементы. Их выбросы заставляли искушенную публику визжать от восторга. И вдруг механизм дал сбой, хотя на утренней тренировке французы казались абсолютно уверенными в себе.

Первый же бросок закончился падением Абитболь плашмя на лед. Потом Стефан уронил партнершу с поддержки. Через минуту - со второй. А по глазам фигуристов было видно, что ни он, ни она категорически не понимают природы происходящего с ними.

Собственно говоря, вы все уже наверняка видели. Как дрогнула Марина Ельцова, коснувшись льда после приземления с «кауфмана». Как в этом же элементе ошиблась Ветцель, а следом сорвала тройной - и немцы уступили первую строку российской паре, как упала на параллельном прыжке Женя Шишкова, как блистательно начали программу Оксана и Артур...

В какой-то момент я поймала себя на мысли, что начала подсчитывать, хватит ли ребятам, занявшим четвертое место в короткой программе, первого места в произвольной для общей победы. И тут Оксана упала. Потом поскользнулась на ровном месте. Артур помог партнерше встать, но она поскользнулась снова...

«Это - не чемпионат Европы». Стоявшая у бортика Москвина на мгновение закрыла глаза. Или мне показалось?

Наверное, можно было радоваться тому, что спортсмены, всего восемь месяцев тренирующиеся вместе, стали пятой парой в мире. Впрочем, за последней чертой всегда были иные законы.

ЧЕМ ХУЖЕ - ТЕМ ЛУЧШЕ

В короткой программе, открывающей состязания мужчин на чемпионате мира, чемпион Европы-95 Илья Кулик выступал вторым. Точно такой нее номер вытянула при жеребьевке еще одна ученица Виктора Кудрявцева - Мария Бутырская и в промежутках между тренировками, когда было время подумать о превратностях спортивной судьбы, мрачнела лицом: «Мне, как всегда, везет».

Впрочем, соревнования пар накануне в короткой программе, где первый стартовый номер достался экс-чемпионам Европы Мэнди Ветцель и Инго Штойеру, возглавившим в итоге протокол, напрочь опровергали сложившееся убеждение, что выступать на соревнованиях в числе первых для фигуриста, претендующего на победу, - катастрофа.

«Я всегда напоминаю своим спортсменам, что Белоусова и Протопопов стали олимпийскими чемпионами в Гренобле, имея первый номер», - заметила на трибуне главный тренер сборной России Елена Чайковская.

Она же чуть позже добавила: «Самое страшное, что только может быть в фигурном катании, - это короткая программа у мужчин. В ней, а не в произвольной, на самом деле решается все. И она требует совершенно невероятной концентрации и самообладания».

Когда Брайан Бойтано только-только стал олимпийским чемпионом в Калгари, то на вопрос, считает он свою победу закономерным итогом тренировок или же везением, ответил: «Побед без везения не бывает. Выражаться оно может по-разному. Просто кому-то нужно, чтобы упали все соперники, а кому-то достаточно проснуться с хорошим настроением».

Кулику повезло с жеребьевкой. Когда Илья год назад безо всякого опыта, дебютантом выиграл чемпионат Европы и только потом (и далеко не всегда успешно) начал учиться справляться с собственными нервами, я заметила, что по-настоящему собранным и опасным для соперников фигурист становится только тогда, когда, казалось бы, все складывается не в его пользу. Как это было на турнире в Санкт-Петербурге, куда Кулик приехал после начисто проваленного им чемпионата Европы в Софии (одному ему известно, какой удар по самолюбию он тогда получил), и перед ним стояла более чем серьезная угроза вылететь из команды и не поехать на чемпионат мира вообще.

Второй стартовый номер сразу поставил перед Ильей задачу-максимум - не просто не допустить ошибок, но сделать все возможное для того, чтобы оставить соперникам, выступающим после, минимальные шансы на победу. Когда Кулик закончил свой маленький шедевр (язык не поворачивается назвать это просто технической программой), я вспомнила, как на летних Олимпийских играх в Барселоне после блистательной победы в гимнастическом многоборье Виталия Щербо один из американских тренеров заметил: «Нет ничего хуже, чем выходить на ковер после того, как соперник получил максимальные баллы».

И правда, после того как все судьи выставили Кулику оценки, никто не мог предположить, каким тяжелым крестом ляжет установленная российским фигуристом планка на плечи остальных соискателей мировой короны.

Первым шоком для публики стало выступление Филиппа Канделоро в следующей за Куликом группе. «Я хочу стать чемпионом мира и ни за что не покину любительский спорт, пока не сделаю этого», - заявил француз на пресс-конференции. Чтобы продолжить борьбу за медали в произвольной программе, Филиппу (хотя это касалось абсолютно всех сильнейших) надо было во что бы то ни стало зацепиться за четвертое, в худшем случае - пятое место. Как показывает практика, во всех остальных вариантах аутсайдеру можно рассчитывать на успех только в том случае, если лидеры вдруг синхронно завалят все основные элементы своих программ, что крайне редко случается со всеми сразу.

В следующей группе со вторым итоговым результатом закончил кататься чемпион США Руди Галиндо. А еще через несколько минут на лед вышел Алексей Урманов.

В своеобразном техническом либретто - описании программ, которое предусмотрительные организаторы раздавали журналистам, первым же обязательным элементом Урманова был записан каскад из двух тройных прыжков - акселя и тулупа. Не знаю, по каким причинам олимпийский чемпион решил не рисковать и по ходу заменил второй прыжок на двойной. Это было единственным отклонением, но, как выяснилось, стоившим Алексею второго места.

Впрочем, выяснилось это далеко не сразу: Урманов безупречно закончил программу, освобождая лед датчанину Михаэлю Туллесену, за которым подряд шли Тодд Элдридж и двукратный чемпион мира Элвис Стойко. И после первого же прыжка Элдриджа над катком повисла вполне осязаемая опасность: американец явно был в ударе.

Элдридж катался ничуть не лучше Урманова. Просто тот самый каскад он сделал по полной программе: тройной -тройной. И тут же получил необходимый набор оценок, оттеснив Урманова на третью позицию и лишь один судейский голос уступая Кулику.

В этот момент изнывающие от ожидания трибуны получили главный удар: железный боец Стойко на глазах шестнадцатитысячного зала развалился вдребезги: сначала он сорвал каскад, исполнив прыжок в два с половиной оборота (который, кстати, тоже был в числе восьми обязательных составляющих), а чуть позже, заходя на вторую каскадную попытку, упал так, как ни разу не падал на памяти пишущих о фигурном катании журналистов. Все было кончено: Канада погрузилась в траур.

Под занавес Элдридж, сам того не желая, подсуропил лидеру еще одну малоприятную неожиданность: Кулик опоздал на жеребьевку, и американец вытащил за него стартовый номер. Последний. Впрочем, кто может сказать заранее, скрывается за этим невезение или, наоборот, удача?