Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Трехкратный чемпион мира, канадец Курт Браунинг, приехавший в Прагу в ранге эксчемпиона мира, всегда считался пожалуй, одним из немногих спортсменов, кто даже до старта не относится к пишущим и снимающим журналистам, как к стервятникам (простите, за грубое сравнение, но, сунувшись пару раз с вопросами к фигуристам накануне выступления, я и сама почувствовала себя персоной нон грата).

- Вы всегда так любезны?

- Увы, нет. Иногда ко мне лучше не подходить. Но это - когда я не в форме.

- Значит ли это, что здесь, в Праге, вы собираетесь выиграть «в одни ворота»?

- Вы сами понимаете, что случиться может все (мы разговаривали до финального выхода Курта на лед. - Е. В.). Но я чувствую себя так, как будто на много-много лет старше остальных. И мудрее. Смотрю со стороны, как они нервничают, делают ошибки, которые я делал несколько лет назад: заискивающе смотрят на судей и пытаются прыгнуть выше головы.

- И я тоже. Разница в том, что я могу это сделать, и соперники это знают. И нервничают. А мне доставляет удовольствие кататься нахально.

- В Альбервилле, да и в Окленде, когда вы проиграли Виктору Петренко, нахальства у вас было поменьше...

- Я очень хотел стать первым, особенно в Окленде. Но был настолько не в форме, что заранее настраивал себя в лучшем случае на второе место.

- Зачем же вы решили остаться в любительском спорте еще на один олимпийский срок? В вашем возрасте (26 лет) это даже как-то не принято...

- Хотел самому себе доказать, что именно я - самый сильный фигурист мира.

- Если вы не выиграете, возьмете свои слова обратно?

- Нет. Между прочим, вы не могли бы мне сказать, почему для интервью вы выбрали меня?

- Не зазнавайтесь, но вы мне наиболее интересны как личность, в поступках которой немало непонятного.

- Думаю, что не только вам. Я всем мешаю - и прекрасно понимаю это. Немногие могут понять, почему я столько лет отнимаю у других возможность стать чемпионом мира. Но пока я не вижу фигуриста, который, выходя на лед, мог бы плюнуть на все мои титулы и вытолкнуть меня с пьедестала.

- Кстати, я на днях прочитала в американской газете открытое письмо Брайану Бойтано, где неизвестный автор просто-таки умолял его не возвращаться в любительский спорт. Не переходить дорогу тем, кому в его отсутствие может выпасть шанс стать чемпионом Игр. Например, вам.

- А если я вам скажу, что только приветствую его поступок? Мне ведь по этой логике тоже давным-давно следовало бы уйти и не переходить никому дорогу - свое-то уже получил. Но вам будет интересно смотреть финал без меня?

- Думаю, не очень.

- В том-то и дело. Вы ведь, несмотря на профессию и все былые спортивные заслуги, всего-навсего зритель...

Не складывается пока традиционно притягательная дуэль между Америкой и Европой: чемпионов недавнего европейского первенства в Праге преследовал какой-то кошмарный рок - сначала, как вы уже помните, чудом не покалечился вместе с партнершей Андрей Бушков, еле устояв на ногах после неудачной поддержки. А потом пресс-центр облетел слух, что Дмитрий Дмитренко не может подняться с кровати.

Когда мне удалось разыскать на катке врача российской сборной Виктора Аниканова (по старой памяти опекающего фигуристов бывшего Союза), Дмитренко уже пытался разминаться, но слух был верным: третий раз в этом сезоне у Дмитрия выскочил позвоночный диск, и, после того как удалось поставить его на место и снять боль, надеяться на нормальное выступление уже не приходилось.

Но стоп! Прежде чем продолжать, не могу хоть на чуть-чуть не вернуться в день предыдущий - состязания спортивных пар. Совершенно неожиданно разговор о финале (когда уже отликовали и отплакали на пьедестале призеры) у меня зашел с живой легендой фигурного катания (фу, какое отвратительное сочетание приходится применять к бесконечно обаятельной и симпатичной женщине!) Юттой Мюллер. Она подошла в тот самый момент, когда я неуклюже пыталась выразить соболезнования Ирине Родниной по поводу неудачи ее чешской пары:

- Мне почему-то казалось, что когда настанет этот день, то должно что-то произойти: землетрясение, наводнение...

Увидев недоумение в моих глазах, Мюллер озадаченно спросила:

- Вы еще не поняли, что случилось? Вы проиграли парное катание! Вы, Россия, ваша страна!

В этот момент я действительно почувствовала, что всех, включая судей и тренеров (за исключением, пожалуй, беснующихся у бортика канадцев), это потрясло гораздо больше, нежели выстраданная победа Изабель Брассер и Ллойда Айслера.

- Еще два года назад при аналогичном выступлении первыми наверняка бы стали Евгения Шишкова и Вадим Наумов, - продолжила начатую тему Роднина. - И только сейчас нам придется в полной мере удостовериться в том, насколько всем осточертел единый и неделимый соцблок с красным флагом на вершине.

Впрочем, хватит о грустном. Лучше - вот о чем. Если вы не видели, как отчаянно бросились в оригинальной программе за Браунингом обиженные его высказываниями (всевозможные интервью еще не 4-кратного чемпиона мира безостановочно крутили по всем телеканалам) соперники, вы не видели ровным счетом ничего. Урманов, первым открывший выход солистов, был великолепен: ни тени хельсинкской осторожности или неуверенности. Если бы не его единственная ошибка при приземлении после прыжка в четыре оборота, не видать канадцу Элвису Стойко серебра как своих ушей. После короткой программы Урманов был лишь пятым, ухитрившись проиграть даже полностью «разобранным» французам. Но в финале был в таком ударе, что, по мнению многих, Браунинг едва унес ноги.

Уже после соревнований я поняла, что четырехкратный чемпион мира в одном оказался абсолютно прав: не выйди он в этот вечер на лед, веем было бы безумно скучно. И в первую очередь - самим фигуристам.