Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

В олимпийском Монреале-76, когда американские пловцы, ставшие олимпийскими чемпионами в эстафете 4x200 м вольным стилем (Майк Брюнер, Брюс Фурнесс, Джон Набер и Джим Монтгомери), плакали от счастья на пьедестале, я спросила одного из наиболее выдающихся тренеров мира Джеймса Каунсилмена: «Док (так почтительно-ласково именовал его весь плавательный свет), почему - вы, американцы, называете эту эстафету «гордость нации»?

- Понимаете, - ответил он, - 200 метров вольным стилем - это та дистанция, которую невозможно выиграть, обладая лишь талантом. Здесь проявляется и мастерство тренера, умение подготовить ученика. Если в стране есть сильные пловцы-средневики, это оценка плавательной школы. Если же из них можно составить команду, способную победить в эстафете на Олимпийских играх, - это самый яркий показатель уровня плавания в стране. Гордость нации.

С 1956 года американцы ни разу не уступили олимпийского первенства. Я не беру в расчет Игры-80, когда в Москву не приехали не только представители сильнейшей плавательной державы, но и их извечные соперники - пловцы тогда еще ФРГ, много лет отчаянно пытавшиеся сражаться с ними за золото в этом престижнейшем виде плавательной программы. Золото, завоеванное американцами
дважды - в Лос-Анджелесе-84 и Сеуле-88, отбрасывало все эти годы изрядную тень на высшие московские награды наших ребят.

И вот сейчас, стоя в тесном коридорчике олимпийского бассейна «Бернар Пикорнель», я испытывала огромную гордость. Даже не вызывающая эмоций олимпийская мелодия не могла ни на йоту уменьшить эту мою гордость за четверку, стоявшую на пьедестале: Евгений Садовый, Владимир Пышненко, Вениамин Таянович, Дмитрий Лепиков. Гордость нации.

Когда наконец дождалась их у последнего кордона, где полицейские еще с предыдущего дня махнули рукой на мое постоянное нахальное проникновение в запертую для прессы зону, обратила внимание на окровавленные пальцы Таяновича.

Он и сам, казалось, только сейчас заметил ссадины.

- Это я на финише. С такой силой руки на стенку бросал, что содрал с них кожу. Но это уже не важно.

- Счастливы?

- Не верю. Когда Женька финишировал, я кричу ему: «Садик, мы - олимпийские чемпионы!». А сам не верю.

- Но ведь мировой рекорд, насколько я знаю, был в какой-то мере запланирован?

- А знаете, какой мандраж был? Даже когда Садовый ото всех оторвался, смотрю на него, как он купается, а внутри все дрожит.

- Думаете, он мог бы проплыть свой этап еще быстрее?

- Если бы напрягся? Да секунды на три - точно.

Ошеломленно - счастливый Садовый раздавал прямо в коридоре автографы.

- Чувствуете себя главным виновником торжества?

- Ну что вы! Если бы не ребята... Мы же в прошлом году чемпионат Европы выиграли этим же составом. Так что команда проверенная.

- Отдыхать вам все равно рановато. Послезавтра четыреста метров плыть...

- А Вене с Володей - эстафету 4x100 вольным. Так что мы - на равных.

Пышненко уже переживал по другому поводу:

- Если бы вы только знали, как, я хочу проплыть в финале. Это будет решаться в предварительном заплыве - на отборочном чемпионате я, увы, был лишь шестым. Но хочется безумно.

- Думаете, можно попробовать побороться за золото и там?

- Обязательно. Американцам принадлежит мировой рекорд, но мы у них выиграли. И снова у нас должен получиться чисто российский состав, как сегодня. Обидно, правда, что гимн нам так и не сыграли. А вообще-то, будь моя воля, я бы попросил советский, старый. Даже сам не знаю, почему, но подумал об этом, как только Садовый финишировал.

- А вы? - я посмотрела на ребят.

Садовый протестующе шевельнул бровями:

- Я - за российский.

- Вы, Женя, как я погляжу, единоличник и в том, что касается прически, точнее, ее отсутствия. Не смогли заразить остальных своим примером?

И я взглянула на взлохмаченные после воды шевелюры счастливой компании.

- Да это - кто как привык, - ответил Таянович. - Мне лично - проверял - плыть без разницы, с волосами или без.

- А для меня, - добавил Пышненко, - внешний вид - дело не последнее. Голову побреешь - девушки все разбегутся.

На автобус, отходящий от бассейна в олимпийскую деревню, четыре именинника все-таки опоздали. Пробиться сквозь толпу испанских болельщиков оказалось делом непростым. И, раздав всем желающим автографы, они пешком зашлепали к метро. Четыре парня, сотворившие для нас чудо.