Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Телефон в этом доме может зазвонить в любую минуту. И прозвучит в трубке знакомый голос: «Мне плохо, Рудольф Максимович, приезжайте…».

И будут отложены срочные дела, и куплен билет на самолет…

Известный спортивный психолог, ученый, более двадцати лет проработавший в большом спорте, Рудольф Загайнов всегда готов к таким звонкам. Потому что знает: сильным и уверенным в себе на арене спортивным звездам бывает плохо в обыденной жизни.

Без людей его профессии уже давно не может обходиться современный спорт, хотя, как ни абсурдно, должности психолога до сих пор не предусматривает штатное расписание.

Иногда спортсмены приезжают сами — в центр психологической реабилитации, созданный Загайновым в Цхалтубо. Здесь проводили и проводят свои сборы Сергей и Василий Бубка, практически вся женская сборная СССР по шахматам, гроссмейстеры Сергей Долматов и Борис Гельфанд. которых Загайнов опекает сегодня.

Есть в его биографии и такой штрих: в матчах на первенство мира по шахматам он был личным психологом Виктора Корчного, Ноны Гаприндашвили, Наны Александрия, Наны Иоселиани.

— Рудольф Максимович, вы работали в Ленинграде, Тбилиси… И вдруг - Цхалтубо, где, знаю, вас избрали даже депутатом местного Совета.

— Здесь созданы все условия для работы. Кроме того, прекрасный климат, природа, нет суеты больших городов. Хотя по существу я все время в поездках. Но люблю возвращаться сюда, где можно уединиться, поразмышлять.

— Вы работали и продолжаете работать в самых различных видах спорта - фигурном катании, легкой атлетике, футболе, борьбе… Есть ли какой-то критерий отбора спортсменов?

— Только один - предпочитаю иметь дело с людьми, задавшимися большой целью. Это обязательное условие. Столь же обязательно и другое: вести дневник личных переживаний.

— Среди «ваших» спортсменов немало шахматистов. Чем дороги вам шахматы?

— Они требуют жизненного профессионализма, длительного волевого напряжения. К тому же я просто люблю шахматы и мне интересны эти люди. Я пережил двенадцать матчей на первенство мира. Некоторые из них продолжались по два-три месяца. Это чудовищное испытание, с ним невозможно справиться без помощи извне.

— В рецензии на вашу книгу о матче на первенство мира между Майей Чибурданидзе Наной Иоселиани, которую написал заслуженный тренер СССР, наставник Г. Каспарова A. Никитин, есть слова: «Будь моя воля, я бы запретил эту книгу, потому что вы раскрываете в ней слишком много производственных секретов». Стоит ли все эти секреты раскрывать?

— Один генерал мне сказал: «То, что вы пишете о спорте, очень необходимо нам в apмии». Опыт преодоления человеком самого себя, за которым я наблюдаю в течение многих лет, не должен уходить вместе со спортсменом.

— Знаю, что вы сами много лет ведет дневник, а значит, не можете не задумываться над проблемами сегодняшней жизни, Так что же, по-вашему, происходит с нами, со спортом?

— Иногда мне кажется, что современный спорт утрачивает многие ценности. В него вторгаются практицизм, потребительство. Все чаще я вижу лица атлетов, которые лишены эмоций. Вряд ли такие люди искренне любят свое дело. Если спорт не приносит человеку радости, то он превращается в изнурительную работу. И все же там одаренному человеку легче, чем в обычной жизни, с ее суетой, лишенной многих благ и радостей.

— Видимо, это - одна из причин, из-за которой некоторые теряют себя после ухода с арены?

— Особенно это проявляется в тех видах, где выступают по существу дети. Тренеры зачастую гонят их к максимальному результату в кратчайшие сроки, и тогда спорт превращается в бочку без дна. В нем можно похоронить и талант, и здоровье.

— В свое время мы доказывали, что наши спортсмены по сути — профессионалы, что им надо платить совсем другие деньги и тому подобное, А теперь спохватились: а где те ценности, которые всегда двигали спорт, - доброта, чувство долга, товарищество?

— Беда современного спорта в том, что он нацелен прежде всего на достижение результата, а не на развитие личности. Громкие контракты, допинг пришли на смену тому духовному целому, что стояло во главе угла. С детства в ходу голый расчет, который убивает в человеке человека, его духовное «я».

– Не так давно один знакомый сказал мне, что преданность клубу, например, это утопия. Должен быть лишь хорошо составленный контракт, нарушив который, человек платит неустойку. И это привяжет его к клубу прочнее высоких чувств.

— В этой атмосфере нередко становятся циниками и те, кто только вступает в спорт. Я бы даже сказал, что сложилось целое поколение разочарованных и, наверное, не очень счастливых людей. На мой взгляд, спорт неизбежно станет профессиональным в широком смысле этого слова. Не стоит этого бояться. Поскольку профессионализм подразумевает прочную юридическую основу. B этих условиях дельцы, которые спекулируют на спортсменах и прикармливают тренеров, исчезнут. Среди самих спортсменов и тренеров тоже произойдет отсев, поскольку спорт перестанет быть кормушкой. Сегодняшняя же его двусмысленность уже не любительский, но еще и не профессиональный многих устраивает.

— Но ведь и профессиональ ный спорт - это деньги, контракты?

— Не они будут главной действующей силой. Знаете, я никогда не говорю о деньгах со своими ребятами. Есть такая американская пословица: «Полюби дело — деньги будут». Надо выигрывать, и все остальное придет.

— Сейчас в спорте много детей из неблагополучных семей. Очевидно, потому, что ими легче управлять, они более подвластны влиянию тренера и знают, что работают за шанс устроить свою жизнь. Но тогда их духовный мир пуст.

— Душу очень, легко наполнить. Такие дети очень тянутся к добру, Я часто наблюдаю, сколько ошибок делают тренеры в общении с учениками. Они сами не всегда понимают это, потому что не стремятся понять. Их этому не учили. Рядом со спортсменом должен быть человек, который не только наблюдает, но и сопереживает его жизнь. Я всю жизнь ищу тренера. кем бы я мог работать с полной отдачей. Но сейчас дефицит на добрых, нормальных людей.

— Стало быть, вы разочарованны в современном спорте?

— Нет, не разочарован. И до сих пор работаю только в своем стиле. И люди идут за мной. Они также выигрывают, только выигрывают не за деньги. Одна из интереснейших для меня проблем: как сохранить лучшие человеческие качества спортсмена, одновременно ведя его к высшим достижениям. Однажды я работал с футболистом, которому тренер перед выходом на игру говорил: «Ты должен растоптать, разорвать, убить соперника!». А парню всего восемнадцать лет. Чему его уже научили?

— А что бы сказали вы?

— Да что угодно, но только не это! В жизни так много хорошего и красивого. Но важно, чтобы спортсмен поверил этим словам и тому человеку, от которого он их слышит. Если человек тебе верит он раскрывает свой внутренний мир. Я считаю большой победой, когда становлюсь другом спортсмена на всю жизнь. Это сверхзадача моей работы.

— Вы очень переживаете, когда ваш подопечный проигрывает?

— Все победы и поражения я оцениваю с точки зрения того, как личность проявляет себя в борьбе. Результат важен, но для меня он не главное.

— Первым шахматистом, с которым вы работали, был Корчной - личность, судя по многочисленным высказываниям, неуравновешенная, одиозная…

— Корчной считается в шахматном мире сложнейшей фигурой. Было очень трудно подчинить свою жизнь ему. Ведь в течение трех месяцев, которые длился матч, мне приходилось контролировать все детали своего поведения, продумывать сценарии нашего ежедневного общения, бесед. которые должны были отвлекать его от матча и в то же время настраивать на борьбу. Самому Корчному было несравненно труднее, ведь приходилось играть практически одному против сильнейшей «команды» Карпова. Но он настолько профессионален, что у меня от общения с ним остались самые приятные воспоминания. Бились мы тогда до конца. Правда, в одном из интервью он сказал, что иногда ощущал слишком сильное давление личности психолога. И это стало для меня уроком, о котором я никогда не забываю.

— А вы не устаете от того, что должны жить жизнью того спортсмена, с кем работаете?