|
|
|
|
|
|||
На все просьбы корреспондента «Смены» об интервью Елена Вайцеховская обычно отшучивалась: мол, не принят такой способ общения между коллегами. Только ведущий обозреватель ведущей спортивной газеты страны и лауреат многих профессиональных наград в области журналистики еще и олимпийская чемпионка. Да и повод для беседы отыскался подходящий: 1 марта Елене Сергеевне исполнилось 50. - Вы чуть ли не год твердили, что не хотите праздновать юбилей… - Не могу найти в своей жизни ничего пафосно-глобального, что заставило бы относиться к этой дате по-особому. Хочется провести день так, как мне хочется, не отвлекаясь ни беспрестанные телефонные звонки, ни какие-то торжественные мероприятия. - Все равно ведь достанут… - Есть круг людей, которые знают: двери в мой дом для них всегда открыты. Это друзья, знакомство с которыми исчисляется десятилетиями, и для нашей компании мой день рождения – не важно какой по счету - просто лишний повод встретиться. - Как вы общались с журналистами, будучи действующей спортсменкой? - Тогда спорт не был так популярен. Изданий было мало, журналистов, которые ездили на соревнования еще меньше. О прыжках в воду вообще писали два человека. - Наверняка ведь были ребята, которые после впервые увиденных соревнований по прыжкам в воду, задавали дурацкие вопросы типа: «Что вы чувствовали, когда выходили на десятиметровую вышку перед решающим прыжком?» - Честно говоря, не помню. Вырезок из газет дома не храню. - Неужели ничего не запало в душу? - Одно-единственное интервью. Мы летели из Монреаля, где я выиграла олимпийское золото. В самолете ко мне подсел работавший тогда в «Комсомолке» Николай Долгополов. Отказать ему не могла по той причине, что за день до соревнований я потеряла очки, и нашел их именно Николай. И все равно начала капризничать. Согласилась только потому, что в салоне первого класса, которым летел мой интервьюер, разносили фрукты. Долгополов пообещал мне яблоко за каждую страницу исписанного блокнота. Весь полет он меня кормил яблоками. Вот это помню, а о чем говорили - нет. - Что же получилось в итоге? - Не интервью даже, а маленькая, по нынешним понятиям, заметка. Первая фраза этого материала меня поразила: «Она не любит проигрывать. Нигде, никогда и никому». Коле удалось в этих двух предложениях выразить всю суть моего характера. - Звание олимпийской чемпионки при общении со спортсменами дает преимущество по сравнению с другими журналистами. Бывали ли случаи, когда оно мешало? - Когда я начинала работать в «Советском спорте» мне доверяли только какие-то мелкие заметки по прыжкам в воду. При этом под каждой публикацией главный редактор упорно ставил подпись: «Елена Вайцеховская, олимпийская чемпионка». Меня дико раздражало, что текст, не требующий никаких особых способностей и никак не отражающий уровень журналиста, завершается подписью, которая чуть ли не длиннее самого материала. - Когда осознали, что и в журналистике вы звезда? - «Звезда» - это какое-то чересчур пафосное понятие. Мне просто очень нравится моя работа. Да, было очень много конкурсов, где мне что-то присуждали. Только относиться к этому всерьез по меньшей мере глупо. Прекрасно понимаю, что, сколько бы я ни писала о футболе или хоккее, никогда не буду в них разбираться так, как люди, которые десятилетиями крутятся в этих видах спорта. Более того, и не стремлюсь к этому. Вообще, никогда не стремилась к журналистской славе. Если думать о ней, то надо идти на телевидение. - У вас ведь такая возможность была… - Я очень быстро поняла, что мне это неинтересно. Спорту тогда отводилось пять минут в блоке новостей. Приходилось читать текст, который трудно назвать журналистской работой. Так, набор штампов, а мне всегда нравилось рассуждать. Будь я сейчас на тридцать лет моложе, и мне предложили бы сделать авторскую программу на телевидении, возможно, согласилась бы. Хотя работа в газете мне до сих пор кажется интереснее, чем та, которую можно было бы сделать на телевидении. - Для вас важнее чувствовать себя умной женщиной или красивой? - Для меня важнее, чтобы рядом был человек, которому можно в любой момент поплакаться в жилетку, поделиться какими-то неприятностями или, наоборот, успехами, и который все это правильно поймет. - Журналистика, как любая жестокая профессия, предполагает, скорее, потерю таких людей, нежели их приобретение… - Я бы так не сказала. Просто журналистика, как любая мужская профессия, жестока по отношению к женщине. Ей в любой сфере тяжелее пробиваться. Мне же по большому счету никогда не приходилось этого делать. Титул олимпийской чемпионки безусловно стал в этом отношении солидным трамплином. Если бы я пришла в журналистику с улицы, никогда не достигла бы сегодняшнего положения. - Ну, добиться-то можно всегда, просто не всегда цель оправдывает средства… - Не уверена, что готова была бы пожертвовать ради журналистики всем. - А как же «никогда не проигрывать»? - Этот девиз я привыкла применять к конкретной жизненной ситуации. К конкретному заданию, например, которое я в силу характера всегда стремлюсь выполнить лучше, чем кто-либо другой. - Вы много раз отзывались о своем отце как об идеале спортивного руководителя. Когда он признал вас как журналистку? - Никогда. Когда я начала серьезно работать, он уже уехал за границу и советских газет не читал. Потом заболел и вообще не мог ничего читать. Один раз отец все-таки сделал мне комплимент. Я тогда делала на телевидении передачу «Спорт за неделю». Попросила отца посмотреть один из выпусков. Не потому, что сделала что-то выдающееся, просто в этот день очень хорошо выглядела и хотела, чтобы он увидел меня такую красивую на экране. Он очень внимательно просмотрел всю передачу, а когда я уже подумала, что все сделанное - чушь и ему ничего не понравилось, вдруг сказал: «Надо же! Ты говорила без остановки 48 секунд и не сделала ни одной грамматической ошибки!» Это был сумасшедший комплимент. - У вас никогда не было комплексов, присущих детям известных родителей? - Когда тебя постоянно с ними сравнивают, это либо ломает психику, либо подстегивает. Я встречала людей, сломанных необходимостью постоянно соответствовать не ими заданной планке. Меня же необходимость соответствовать фамилии всегда подстегивала. Когда же при мне кто-то назвал отца «папой Лены Вайцеховской», со мной случилась настоящая истерика. Смеялась дня два подряд, а папа был вне себя. Он-то привык слышать прямо противоположное! - В качестве эпиграфа для персонального сайта вы выбрали фразу: «В жизни сдавшихся бывает гораздо больше, чем проигравших»… - Это действительно так о чем бы не шла речь. В жизни любого человека часто случаются ситуации, когда он должен принять какое-то решение – и не принимает его. Из-за боязни, что не получится, что это потребует каких-то сверхъестественных сил или просто откладывает на потом. И мучается всю оставшуюся жизнь, что не воспользовался своим шансом. - Часто ли вам приходилось идеализировать своих героев? - По моему наблюдению, у каждого человека приблизительно поровну положительных и отрицательных качеств. Отрицательных даже больше, но человек как существо разумное старательно это скрывает. Поэтому при желании можно из любого человека сделать героя, а можно – чудовище. По жизни я к людям отношусь хорошо, отдавая себе отчет, что подчас незаслуженно. Просто мне комфортнее видеть в людях хорошее. - И делать героев из Валерия Газзаева и Дмитрия Сычева? - А почему бы и нет? Газзаев всегда был очень мне симпатичен. И как тренер, и как человек. Другое дело, что в целом я отношусь к российскому футболу с большим скепсисом. Что касается Сычева, до меня до сих пор порой доходят слухи, что материал о нем, написанный в момент скандального ухода этого футболиста из «Спартака», был «заказухой». Могу объяснить, чем я руководствовалась тогда: у меня сын такого же возраста. Когда эта история начала развиваться, просто представила, что в подобную передрягу попал не какой-то неизвестный мне доселе футболист, а мой Алешка. Да я бы лично явилась в офис «Спартака», поотрывала бы всем встречным все, что только можно поотрывать, а после этого, может быть, поинтересовалась бы, в чем, собственно, дело. В тот момент мое отношение к Сычеву было отношением женщины к детенышу. - Зная, чем кончилась эта история, вы бы поступили по-другому? - А чем она кончилась? Я лишний раз убедилась в своей правоте, когда встретила своего хорошего знакомого, футболиста, который всю жизнь прожил в «Спартаке». Когда я рискнула заявить, что знаю, как в его родном и любимом клубе могут «прессовать», он на меня пристально посмотрел и сказал: «Нет, ты этого не знаешь». И я поняла, что была права на сто процентов. Тогда кроме меня на защиту Сычева не встал никто, и я до сих пор убеждена, что в той ситуации он был жертвой. Когда вокруг 20-летнего пацана сидят взрослые мужики и пытаются его размазать по стенке, это не каждый выдержит. - В декабре 1993-го на чемпионате России по фигурному катанию в пустом и холодном «Юбилейном» я наблюдал, как вы брали интервью у олимпийского чемпиона Алексея Уланова и до сих пор восторгаюсь, как вам удалось в ходе обычного разговора вывернуть человека наизнанку… - Парадокс в том, что я совершенно не собиралась добиться от Уланова каких-то признаний. Более того, в моих планах и интервью с ним не было – возможность поговорить выдалась случайно. Просто я всегда очень высоко ставила тренерский талант, и меня взбесило то, что весь успех трио Жук – Роднина – Уланов человек относил исключительно на собственный счет. Когда у собеседника настолько завышена самооценка, достаточно подвергнуть сомнению его значимость в этой жизни, чтобы он взорвался. Чем я беззастенчиво и воспользовалась. - Часто приходилось так поступать? - Профессия журналиста в этом отношении достаточно цинична. Моя задача вытащить из человека что-то, такое, о чем он раньше не говорил. Особенно если речь идет о «раскрученной» фигуре. Иногда приходится подыгрывать, иногда - провоцировать, иногда - прикидываться «чайником». Способов расшевелить собеседника и вывести его за рамки дежурных фраз достаточно много. Мне, например, долгое время казалось, что самое неинтересное в журналистике - делать интервью с известными личностями, о которых вроде бы все давно известно. Но случилось так, что на протяжении десяти с лишним лет мне пришлось раз в год, а то и чаще, делать интервью с Александром Карелиным, Александром Поповым, Татьяной Тарасовой... И я решила сделать из этого игру. Ставила перед собой задачу, чтобы каждое новое интервью не повторяло прежнее. Было не всегда просто, но очень интересно. - Случалось, что предвзятое отношение к человеку мешало сделать о нем объективный материал? - Я стараюсь не смешивать мое личное отношение к человеку с его профессиональными качествами. В частности, если пишу о ком-то как о специалисте, никогда не руководствуюсь тем, что говорят о нем другие. - Это приобретенный опыт? - Пожалуй, результат уроков, полученных от отца. В бытность главным тренером сборной СССР он брал в свою команду не «удобных» людей, а по-настоящему талантливых. Все они обладали чудовищными характерами. Помню все эти ночные звонки, постоянные склоки, чрезмерное самомнение – все, что свойственно поистине гениальным людям. Уже тогда я начала понимать: если ты работаешь и у тебя есть цель добиться выдающегося результата, то рядом с тобой должны быть талантливые люди, которым нужно многое прощать. - Тем не менее, я вспоминаю еще один ваш нашумевший материал - о психологе Рудольфе Загайнове, которому журналист Вайцеховская многое не простила… - За каждым словом этого материала стоит неоднократно и очень тщательно проверенная фактура. Я общалась с огромным количеством людей и честно скажу, испытала шок от всей той мерзости, что удалось узнать о Загайнове как с профессиональной, так и с человеческой точек зрения. То, что вышло в газете, - лишь малая часть. - Можно сказать, что вы абсолютно счастливый человек? - Человек счастлив настолько, насколько хочет быть таковым. Любому журналисту частенько приходится выполнять работу, которая ему не нравится. В этом плане я давно уже научилась жить по поговорке: «Если у тебя нет возможности заниматься тем, что нравится, пусть тебе нравится то, чем ты занимаешься». Считаю огромным своим достоинством то, что умею находить интерес абсолютно во всем. - Сейчас в моду вошли шоу со звездами на танцевальном паркете и льду. Не было у вас желания по случаю своего юбилея организовать прыжки в воду со звездами? - Я прекрасно понимаю, что великолепно выгляжу для своего возраста и своего количества детей (их у Елены Сергеевны трое – прим. Б.Х.). Вот только совершенно не готова к тому, что в прессе и интернете мне начнут перемывать кости, сравнивая с 20-летними девочками. Они все равно будут выглядеть лучше, и я не хочу читать о себе гадости только потому, что мне 50. (Борис Ходоровский, «Смена») 2008 год
|
Авторский раздел 
