Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Президент ФХР Владислав Третьяк прокомментировал итоги чемпионата мира сразу после окончания матча за третье место, в котором Россия выиграла бронзовые медали.

- Ваши первые и самые горячие впечатления?

- Считаю, что наша команда была лучшей. Просто в субботу был не наш день. Команду-то собрали хорошую. Сами посмотрите: ребята бились в заключительном матче до последней секунды. Я встречался с ними после проигранного матча, хотелось как-то поддержать. Никаких особенных попыток настроить игроков на заключительный матч не предпринимал. Сказал просто: «Надо, мужики». И они сделали все. Однозначно были сильнее шведов.

- Чем вы объясняете полуфинальное поражение российской сборной?

- Что-то, безусловно, произошло. Но ответить на этот вопрос детально я сейчас просто не готов. Когда разница всего в одну шайбу, это, к тому же, далеко не всегда можно однозначно назвать поражением. Команда играла сплоченно, все ребята отдавались без остатка. К сожалению, сказалась потеря трех игроков. Особенно – Алексея Морозова. Казанское звено так и не смогло без него забить. А ведь во всех предыдущих играх свои микроматчи они, как правило, выигрывали.

- Не было в глубине души сожаления, что тренерский штаб просто-напросто не предусмотрел такой вероятности? Что у нас могут выбыть ключевые игроки и будет некем их заменить?

- Это невозможно предугадать. И заменить в данном случае не так просто. Звено «Ак-Барса» играет вместе на протяжении много лет. Убери любого игрока – и будет трудно найти равноценную замену. Очень трудно.

- Вы, получается, не разделяете точку зрения, что, если бы вместо Сергея Брылина тренеры команды поставили в казанское звено Александра Овечкина, результативность могла оказаться выше?

- Трудно сказать. Брылин сыграл в свою силу, помог команде. Приятно и то, что сразу откликнулся на просьбу помочь команде, прилетел в Москву сразу, как смог. Что касается комплектования звеньев – это дело тренеров. Они должны чувствовать все нюансы. Не мне давать им советы. Да и кто может их давать? Многие, знаю, склонялись к тому, чтобы на заключительный матч поставить в ворота Василия Кошечкина. А они поставили Еремина и не ошиблись. Могу признать честно: именно в этой игре у нас родился вратарь. Настоящий и достойный. Не уверен, что я сумел бы так отыграть, если бы оказался на его месте. Сложновато было бы. А Еременко показал себя настоящим мужиком! Хотя в матче с финнами его ошибка, безусловно, имела место.

- Вам не кажется, что единственной серьезной ошибкой Вячеслава Быкова стало то, что он так и не сумел стопроцентно использовать в игре команды потенциал Овечкина? Не нашел ему правильного места?

- Соглашусь с тем, что рядом с Овечкиным не оказалось игроков, которые, что называется, подносили бы ему патроны. Он – лидер, на него нужно играть. Но так получилось, что в своем звене он был как бы один. И выпадал из него.

- Означает ли это, что в команду не пригласили кого-то, кого следовало бы в нее пригласить?

- Не думаю. Эта команда достойна золотых медалей. И если бы мы играли не против шведов, а против канадцев, ничуть не сомневаюсь, что сумели бы провести матч так же уверенно. Эта команда играет. Она удовлетворяет всем пожеланиям болельщиков. Матч с Финляндией я в расчет не беру. Он, действительно, получился нехарактерным. Слишком «вязким». К сожалению. Но бронзу не стоит недооценивать. Это – тоже успех.

- Поражение россиян в полуфинале было с вашей точки зрения техническим просчетом, или стечением обстоятельств?

- Если разбирать игру профессионально, у финнов было всего три момента, два из которых они использовали. Они правильно выстроили тактику – играть в «защитном» варианте и ждать наших ошибок. Не дали нам играть – как рыбы-прилипалы. Ничего не создали сами, но и нам не позволили. Плюс – у них прекрасно играл вратарь Кари Лехтонен. Окажись на его месте кто-угодно другой, все могло бы закончиться с нашим преимушеством. Но в итоге мы сделали ошибку, когда играли в большинстве. Ну а в овертайме произошел несчастный случай, иначе и не скажешь. Бывает. Могу вспомнить, что на Олимпийских играх в Нагано мы тоже выглядели на голову сильнее. И в Вене на чемпионате мира 1977 года была похожая ситуация. Но и там и там проиграли. В Вене получили бронзу, в Нагано – серебро. Это – спорт.

- Какая из игр российской сборной на этом чемпионате произвела на вас наиболее сильное впечатление?

- Матч с Чехией. Он был особенно важен. Игрался-то 9 мая. Если бы мы проиграли, это было бы настоящей катастрофой для страны. К тому же чехи – самый трудный для нас соперник. На поединки с Россией они всегда настраиваются по особенному. Поэтому и было непросто – преодолеть чешское сопротивление.

- Наверняка после чемпионата мира последует детальный разбор выступления российской сборной. У вас, как у президента ФХР, есть претензии, которые вы могли бы предъявить тренерскому штабу?

- Сегодня – никаких. В любом случае нужно собраться, послушать, как оценят выступление специалисты, которых в исполкоме федерации хватает. Но я думаю, что если к этой команде добавить еще несколько сильных игроков, через год на мировом первенстве в Канаде мы займем более высокое место.

- Другими словами, о каких-либо перестановках в тренерском штабе не может быть и речи?