|
|
|
|
|
|||
В НХЛ Брылина до сих пор многие считают везунчиком. Не успел 21-летний новичок оказаться в своей первой команде, как стал обладателем главного трофея - Кубка Стэнли. Говорят, больше всех тогда - в 95-м неиствовствали первые российские легионеры. «Мы горбатимся, выворачиваемся наизнанку, а приехал какой-то Брылин - и на тебе Кубок!» Однако, как часто случается, полоса беспримерного везения сменилась у хоккеиста чередой неудач. Даже сейчас, после выигранного дома матча с «Лос-Анджелес Кингс» на вопрос, доволен ли он сам, как складывается сезон, Сергей не задумываясь ответил: «Нет!» Разговаривали мы после тренировки - перед самым отлетом «Девилз» в Монреаль. Брылин раздал положенные автографы болельщикам и приглашающе кивнул головой в сторону раздевалки: «Заходите, уже можно. Только по сторонам не смотрите - сейчас все голыми ходить начнут - на самолет торопимся, так что не до церемоний». - Чем именно вы недовольны в своей игре? - Нестабильно пока играем. В составе появилось много молодых ребят, приходится ждать, пока все друг к другу притрутся. Почему-то так получается, что мы традиционно сильно играем против сильных команд, а там, где должны наверняка выигрывать, наоборот уступаем. - Что по этому поводу говорят ваши тренеры? - Смотрят первым делом, как мы играли. Если выполняли установки, то поражение не воспринимается, как трагедия. Все же проигрывают, тем более, в начале сезона. А собой недоволен, потому что не получается проводить на площадке столько времени, сколько хочется. Видимо, тренеры стали меньше доверять. - В чем это выражается? - Прежде всего, в количестве игрового времени. Да и чувствую отношение по тому, в каких именно ситуациях меня выпускают на лед. - Недоверие очень угнетает? - Стараюсь не вешать голову. Считаю, что шанс проявить себя у игрока есть всегда. - «Нью-Джерси» пока в вашей карьере первый и единственный клуб НХЛ. Привыкать было тяжело? - Да. До этого я играл три года в ЦСКА. Как только приехал в Америку, попал в тренировочный лагерь и сразу все сложилось довольно удачно. Думал даже, что сразу сумею закрепиться в основном составе. Но начался локаут. Меня отправили в Олбани в низшую лигу, чтобы не потерял форму. Это, на самом деле, было правильно. Сразу оказаться в обойме НХЛ непросто даже для более опытных хоккеистов. До марта я тренировался и играл в Олбани, потом получил вызов в «Нью-Джерси», стал играть в чемпионате, затем - в плей-офф. - Как вы сами воспринимали тот сезон? Как заслуженную награду за свою работу, или нечаянное везение? - Повезло, конечно, что и говорить. Команда тогда у нас была очень хорошая. Да и я сам играл неплохо. Чувствовал, что в меня верят, хотя мне всего-то 21 год был. - По английски вы тогда уже говорили? - Сначала не очень, но довольно быстро заговорил. Тоже повезло. В Олбани я был единственным русским. Жил один. Жена училась в институте и в Америке бывала наездами. Вот и получилось, что все свободное время я тоже проводил с ребятами. Меня никто не поддевал, напротив, старались помочь, поддержать. Когда стал играть в основе, там уже были Валера Зелепукин, Саша Семак, даже со Славой Фетисовым неделю или две поиграть успел - он тогда ни с того ни с сего оказался в Нью-Джерси. Все они мне постоянно подсказывали, как себя вести, как играть. Сам-то я плохо поначалу соображал, что происходит. Даже на льду было ощущение, что ни за кем угнаться не могу. Я - сам по себе, а остальные просто летают вокруг на огромной скорости. - А с чем, на ваш взгляд, были связаны неудачи в следующем сезоне? - В 96-м мы не попали в плей-офф. Тот год у «Девилз» с самого начала не заладился. Разыгрались лишь к концу чемпионата, но было уже поздно. В итоге недобрали одно очко, чтобы войти в восьмерку. Я вообще травму глупую получил - в игре против «Бостона» мне в руку после сильного броска попала шайба, и рука сломалась. Когда восстановился, поехал играть за сборную России на чемпионат мира и тоже не совсем удачно. Был шанс выиграть, а мы не сумели им воспользоваться. Потом же и вовсе все разладилось. В новом сезоне сменился тренер (пришел Жак Лемер), а он очень любил ветеранов. И я вообще перестал попадать в состав. В «Нью Джерси» всегда было принято пропускать молодых через фарм-клуб. Вот и меня тогда отправили из основной команды в низшую. Обидно было ужасно. Все-таки чувствовал себя обладателем Кубка Стэнли. И все время ждал, что позовут обратно. Обычно, когда игрока отправляют в фарм-клуб, всегда подчеркивают, что это - кратковременная мера. Мол, сыграешь несколько матчей, наберешься уверенности - и вернешься. Иногда действительно вызывают. Чаще застреваешь надолго. Сам я в тот год сыграл в Олбани 40 игр. Аккурат к концу сезона у меня закончился первый контракт. От этого было вдвойне обидно. Но и жаловаться было не на кого. Летом я подписал новый контракт, поехал в тренировочный лагерь и в первой же выставочной игре серьезно травмировал колено - порвал две связки. Очень долго врачи не могли решить, что делать. Колено сильно отекло, появилась постоянная опухоль. В таком состоянии оперировать было нежелательно. Через месяц врачи сказали, что можно обойтись без операции. Я начал работать по восстановительной программе - на это ушел еще месяц. Ну а потом как бы само собой разумелось, что я опять начну играть в майнер-лиге. Снова сыграл 40 игр. В прошлом сезоне дела пошли на поправку. Играл не очень много, но в плей-офф уже выглядел прилично. - С приходом в команду Фетисова, вам стало полегче? - Конечно. Слава много подсказывает. Думаю, делает все от него зависящее, чтобы нас выпускали чаще. На тренировках, правда, может что-то резкое сказать. Но это - нормально. Он же - тренер. Хотя я иногда замечаю, что с ветеранами, которые играли в одно с ним время, ему до сих пор непросто перестроить отношения. - У вас никогда не было желания сменить клуб? - Появлялось. Наверное, на эту тему думает так или иначе каждый, кто оказывается в запасе. Всегда кажется, что в любой другой команде мог бы играть, вместо того, чтобы сидеть на лавке. Хотя я об этом стараюсь не думать. От меня ведь ничего не зависит. Да и по большому счету мне нравится «Нью-Джерси». Прежде всего, организацией работы. Команда играет достаточно стабильно. За шесть лет, что я здесь, мы лишь раз не попали в плей-офф. Очень сплоченный коллектив. Думаю, это как раз связано с тем, что «Девилз» хорошо играет. Я разговаривал со многими игроками из менее удачливых клубов. Все отмечают, что самое страшное - затянувшаяся полоса поражений. В этом случае бывает очень тяжело заставить себя работать. И на тренировках, и в игре. Боязнь проиграть если появляется, то вытравить ее из мозгов очень непросто. Нравится мне в «Нью-Джерси» и многое другое. У нас, как правило, всегда хорошие тренера, идеальные бытовые условия, отношение к игрокам. - А дедовщина у вас есть? - В российском понимании этого слова - нет. - Получается, в ЦСКА была? - Я попал в команду, когда большинство ветеранов уже начали активно уезжать в НХЛ. Лишь в первый год у нас была сильно заметна разница между молодыми и стариками. Так что салагой себя почувствовать успел. Разгружал автобусы в первый год, таскал точильный станок. Через это в команде проходили все новички. Здесь же вся дедовщина ограничивается традиционным ужином, когда ты должен платить за всех ветеранов. Остальное - нормальные внутренние правила - уважать ветеранов, не ходить с кислой физиономией, даже если настроение плохое. - Получается? - Я по натуре оптимист. Считаю, что в любой ситуации человек всегда должен винить себя. Обиды ведь затягивают - человек перестает себя контролировать. За шесть лет в «Нью-Джерси» у меня всякое было. То белая полоса, то черная. Но знаете, мне Фетисов как-то сказал: «Знал бы ты, через что нам приходилось проходить, так не жаловался бы». И я понял, что нашему поколению обижаться на судьбу просто глупо. 1999 год
|
Хоккей - Спортсмены
