|
|
|
|
|
|
6 декабря 2011 «Самым трудным было набрать тренерский штат…». Эти слова неделю назад мне сказал главный тренер российской сборной Валерий Польховский и я не удержалась, съязвила: мол, чего удивляться? Какой нормальный тренер захочет работать со столь непредсказуемым и резким в поступках руководством, каким в прошлом сезоне зарекомендовало себя руководство СБР, уволив в ходе гонки старшего тренера женской сборной Анатолия Хованцева? - Не знаю, - пожал плечами Польховский. - Я согласился сразу… И стал взахлеб рассказывать мне о своих тренерах. В этот момент я как-то враз поняла, сколь велика разница между нами - болельщиками, и ими - работающими с командой. Мы можем срывать голос — сначала остервенело болея, а затем столь же остервенело критикуя. Можем язвить и издеваться: мол, от такого позора, что творится в российском биатлонном исполнении на лыжне и стрельбище, застрелиться впору, так ведь промажут же… Для людей, работающих с командой, все это - жизнь. Не сезонно-придуманная, как для нас, а самая что ни на есть настоящая. Более того - единственная. И 24 часа в этой тренерской жизни ты ломаешь голову над единственным вопросом: почему не получается результат? И в команду все они пришли отнюдь не за деньгами. А спасать, не имея ни малейшего понятия, что их ждет в конце контрактного срока - слава или изгнание. Наблюдая за выступлениями российских биатлонистов в Остерсунде и отмечая, как очень медленно, по шажочку, команда поднимается и оживает - пусть даже не в массовом, а в единичном порядке - я подумала, что самая большая ценность нашей сборной в том, что она «битая». Поэтому и отношение к нынешним достижениям иное. Взять хотя бы пятое место Светланы Слепцовой в гонке преследования в Остерсунде. Ну да, три промаха - не лучший показатель. Но, положа руку на сердце, кто из нас вообще верил, что Слепцова сумеет выкарабкаться после того, как всего восемь месяцев назад она готова была кричать во весь голос: «Помогите! Я не знаю, что делать!». В разговоре с главным тренером я спросила, как он сам относится к тому, что в мужской команде выбыли из строя стазу три лидера. Как к несчастью, или даже в этой ситуации можно отыскать некие плюсы. «Надо уметь принимать любую ситуацию, - ответил Польховский. - И искать способы из нее выйти. Зато мы получили более широкую возможность проверить в соревнованиях молодых спортсменов». Я же подумала, что «другого выхода» нет не только у молодых - у всей команды. У того же Польховского, мечтавшего о возвращении в первую сборную страны почти пять лет. У Ольги Зайцевой, которая осталась в биатлоне вопреки своему жгучему весеннему желанию уйти из спорта и никогда больше не возвращаться. У Слепцовой. У Димы Ярошенко, о котором главный тренер сказал: «Столь сильное желание вернуться на высший уровень - большая редкость». А ведь есть еще тренеры, смазчики, наука, медицина… Как человек, прошедший большой спорт, я никогда не была склонна к сантиментам. После вдрызг проигранного мирового первенства в Ханты-Мансийске думала даже о том, что прошлый сезон пришелся очень кстати. Хотя бы потому, что дал понять очень многим людям, насколько коротка дистанция от успеха до катастрофы. И каким длинным и мучительным бывает обратный путь. Никто из нас еще не в силах предсказать, чем этот путь закончится. Успехом или очередной «расстрельной» лыжней. Но мне ужасно хочется верить в эту команду и ее тренеров. Каждый из них так или иначе уже прошел в биатлоне и воду, и огонь. Должны же мы, черт побери, добраться и до медных труб? |
Комментарии - 2011