Елена Вайцеховская о спорте и его звездах. Интервью, очерки и комментарии разных лет.

Неделю назад 39-летняя Ирина Привалова предприняла попытку отобраться в олимпийскую сборную, чтобы выступить на Играх в Пекине. Олимпийская чемпионка Сиднея в беге на 400 м с барьерами вернулась к выступлениям после рождения третьего ребенка и незадолго до чемпионата страны сумела выполнить норматив «А» на стометровке, показав на мемориале Владимира Куца результат 11,32. Однако в сборную не пробилась: для того, чтобы попасть в финал, спортсменке не хватило 0,01.

На встречу с Ириной и ее мужем и тренером Владимиром Паращуком я ехала по своей инициативе и в полной уверенности, что застану звездную пару в крайне подавленном состоянии. Но опасения не оправдались. Картинка в манеже московского Университета выглядела просто идиллической: две девочки - Маша и Катя - лепили куличики из песка в прыжковой яме, сын отрабатывал прыжки в высоту, а с внутреннего балкончика на это умиротворенно взирали родители.

- Я думала, что если попаду в Пекин, то после Игр уже наверняка закончу со спортом, - сказала Ирина. - А теперь думаю: дудки. Придется меня еще как минимум год терпеть.

- Вы так спокойно об этом говорите. Получается, не расстроились даже?

- Расстроилась, конечно. Из-за того, что не сумела показать на «сотне» все, на что была способна. Такого состояния у меня давно не было: и форму успела неплохую набрать, и чувствовала себя хорошо. Но знаете, как бывает: здесь чуть-чуть не повезло, там чуть-чуть... В моем полуфинальном забеге ветер встречным был, 1,5 м/сек, а во втором - попутным - 0,8. После старта один раз меня толкнули, другой. В итоге бег сбился и поезд ушел - пусть даже в своем полуфинале я осталась третьей, но результаты второго оказались чуть выше.

Выступать на дистанции 200 метров мы в Казани поначалу вообще не планировали, но решили пробежать. Там я заняла седьмое место, но при этом обыграла всех, кто бежал «сотню». Кроме Чермошанской.

Расстроило на самом деле не это. Все-таки я уже выступала на Олимпийских играх не раз, и медаль есть золотая. Если бы это был мой последний шанс что-то выиграть, тогда, конечно, удар бы был более сильным. Понятно ведь, что в моем возрасте загадывать еще на четыре года вперед не приходится. К тому же мы не мотались по сборам, не оставляли детей - то есть, чрезмерно больших жертв не было. Но меня поразило отношение людей. В том числе и тех, чьи фотографии у нас дома на стенке висят. Там, на фотографиях, мы вместе выступаем, обнимаемся после финиша. А тут я пытаюсь поздороваться, но понимаю, что они меня просто «не видят». Ни с кем из них у меня не случалось никаких конфликтов, но тем не менее все дни соревнований меня не покидало ощущение, что нас с Володей для окружающих просто не существует. За исключением разве что тех девочек, вместе с которыми я бежала в Сиднее эстафету 4х400 метров.

Вот это было дико. Ну, хорошо, я проиграла. Подойди хотя бы, скажи: мол, молодец, что восстановилась, а что в команду не попала - бывает. Но когда мимо тебя проходят, как мимо пустого места...

- Вы узнали о том, что не едете на Игры, только когда назвали списки?

- Нет, сразу поняла. По отношению. Видела, как некоторые тренеры напряглись, когда я выполнила олимпийский норматив. Ведь сразу появилась вероятность, что «свои» спортсменки могут просто не попасть в команду. Естественно, что в этой ситуации я для многих - кость в горле.

- Тут ведь еще одна закавыка, - вступил в разговор Паращук. - Ира выполнила олимпийский норматив «А». Из тех, кто вошел в сборную на «сотне», этот норматив есть только у двух спортсменок. А стартовать в Пекине можно троим. Так почему не взять Привалову, если она ни у кого не отнимает место? Если бы норматив выполнили трое - нет вопросов. Мы совершенно не претендуем на то, чтобы кого-то отцепляли от сборной для того, чтобы Ира получила возможность выступить на Играх. Но место-то пустое. Получается, опытный человек команде не нужен? Ведь в ту же эстафету 4х100 поставили в итоге тех, для кого основная дистанция - 400 метров. И кто в Казани даже не стартовал на стометровке.

- Меня, честно говоря, несколько удивило интервью главного тренера Владимира Маслакова, где он сказал, что Привалова, вернувшись в спорт, «хотела побаловаться». Насколько серьезны были ваши намерения? Неужели поняв, что ждете третьего ребенка, допускали, что Ира продолжит бегать?

Привалова: - В общем-то, да, допускали. Я думала, что как раз отдохну немножко. А когда Катюше исполнилось 7 месяцев, начала выступать. Пробежала 200 м на первенстве Университета за 25 секунд, а в прошлом году результат был уже 23,6 - и позволил попасть в тройку на первенстве Москвы. Тренировки были в радость. Единственное, чего мы не знали, на какой именно дистанции будем готовиться в этом сезоне. Думали о 400 с барьерами. Но были вынуждены от этой идеи отказаться. Скорость я набрать успела, а вот на то, чтобы подтянуть выносливость, уже не хватало времени. Естественно, я отдавала себе отчет, что нахожусь не в той форме, чтобы бороться за олимпийскую медаль в личном первенстве. Но готовились мы серьезно.

Паращук: - Все это время мне было интересно, почему организм Иры с 2000 года перестал реагировать на нагрузку. Первые проблемы у нас возникли даже раньше, в 1996-м. За год до этого Ира установила два мировых рекорда, и мы поехали на зимний чемпионат мира-1995 с совершенно конкретными планами: побить рекорд на дистанции 400 метров. До сих пор помню, как вышли со стадиона после пресс-конференции, Ира подошла к машине, посмотрела на солнышко, и тут у нее заслезились глаза и потекло из носа. К вечеру температура поднялась до сорока. А завтра - бежать! Всех местных врачей мы, естественно, подняли, но выступала она в жутком состоянии. Думать о рекорде мира, естественно, уже не приходилось, но рекорд соревнований Ира все-таки установила.

С того момента что-то сломалось. Перед Играми в Атланте подготовка вроде шла нормально, но в одну тренировку все рухнуло. Мы, помню, уже вещи собрали - на Игры ехать, а я в дневнике у себя написал: «Улет...»

Очень показательным был 1998 год. На чемпионате Европы в Будапеште Ира пробежала 100 м за 10,83 и заняла второе место. Выиграла 200 метров. А в эстафете, где ее уговорили выступить, была к финалу уже никакая. Потом говорить стали, что она, мол, нарочно так плохо пробежала. А мы просто не могли восстановиться.

После Сиднея, когда родилась Маша, мы решили готовиться на 800. По нагрузке вроде бы результат должен был появиться, но точно так же на соревнованиях все рухнуло. Да и травмы посыпались.

К каким врачам мы тогда только не обращались. Проверяли все, что могли. Потом оказалось, что в крови склеиваются эритроциты. Почему - непонятно. И только теперь мы нашли комплекс витаминов и аминокислот, который вдруг заработал. И травмы прошли, и восстановление улучшилось. А главное - организм стал отвечать на работу. В той же Казани Ира стартовала пять раз, а утомления практически не было. Организм переварил даже ту нагрузку, которую мы не планировали. Поэтому сейчас, несмотря на то, что мы не попали на Игры, хотим еще пару раз выступить. Результат уже позволяет просить организаторов о приглашениях на турниры.

- Куда именно хотите поехать?

- Где найдутся соревнования. В Финляндию, Германию...

- Владимир, а с вашей точки зрения, почему не получилось показать в Казани более высокий результат?

- Честно? Не хватило одного старта. Я думал о том, что Ирине было бы неплохо до чемпионата России пробежать на Мемориале братьев Знаменских. Сам никого не просил об этом, но полагал, что если уж мы приглашаем на эти соревнования людей из-за границы, то олимпийской чемпионке тоже могли бы позвонить. За день до старта нам все-таки позвонили, но это было уже поздно: мы просто не успевали сбросить тренировочные нагрузки.

- Почему вы не сказали заранее, что вам нужен этот старт?

- Понимаете, были легкие травмы, которые не хотелось усугублять. В июне на молодежном первенстве Москвы у Иры была возможность пробежать дистанцию дважды, но после первого выступления она почувствовала, что немножко начинает беспокоить нога. Поэтому стартовать повторно мы не рискнули. Не буду скрывать: мне очень хотелось, чтобы она попала на Игры. Уверен, что в Пекине она пробежала бы лучше, чем бежит сейчас.

- Получается, вы просто просчитались?

- Чуть-чуть. Здоровье сохранили, но везения, действительно, не хватило. Этот ветер... Судите сами: в первом забеге на 200 метров скорость встречного ветра составляла 5,2 м/сек. Результат был 23,98. В полуфинале ветер тоже был встречным, но всего 0,3. Ира пробежала за 23,25. Вот и на «сотке» 0,15 точно из-за ветра потеряли. Жаль, конечно, что не довели весь этот «шухер» до конца.

- Хотите сказать, что вся ваша авантюра была не целью жизни, а так, мелким хулиганством?

- В какой-то степени, да.

- Вы допускаете, что вас все-таки возьмут в Пекин?

- Просить об этом мы точно никого не будем.

КОМУ ОНА ПОМЕШАЕТ?

Олимпийский отбор - процедура болезненная. Именно поэтому во многих видах спорта стремятся действовать по заранее установленным и предельно четким критериям. В этом случае не приходится рассуждать о былых заслугах. Что с того, что Привалова до сих пор является рекордсменкой страны и на стометровке, и на дистанции 200 метров, что эти достижения держатся со середины 90-х и никто из более юных, не обремененных детьми и травмами спортсменок не в состоянии даже приблизиться к столь высокой планке? Не сумела олимпийская чемпионка попасть в тройку на чемпионате страны, значит, вопрос закрыт.

Но таких критериев в легкой атлетике не было. Был иной: решение тренерского совета. И решение это оказалось весьма расплывчатым. Состав эстафеты 4х100 метров определялся по одним соображениям, состав в других видах программы - по другим. В тех же прыжках в высоту у мужчин, где победителем стал Ярослав Рыбаков, а второе и третье места поделили Вячеслав Воронин и Андрей Терешин, выполнив, кстати, олимпийский норматив «А», в сборную третьим номером вроде бы собираются включить Андрея Сильнова - этот вопрос 28 июля будет обсуждаться на исполкоме Олимпийского комитета России. В Казани Сильнов стал четвертым, но сразу после этого выиграл этап «Супер Гран-при» в Лондоне с лучшим результатом сезона в мире - 2,38.

Но почему тогда не посмотреть и на результаты Приваловой с точки зрения все того же здравого смысла? Норматив, позволяющий спортсменке стартовать в Пекине, выполнен, место, в отличие от прыжков в высоту, вакантно...

В таких случаях хочется порассуждать: кому мешает Привалова? И чем? Возможно, тем, что и она, и ее тренер много лет были в сборной белыми воронами. Сами по себе. А таких, как правило, не любят. Был же случай в 2001-м, когда имя олимпийской чемпионки даже не включили в список тех, кто отправился получать государственные награды в Кремль. Ирина тогда восстанавливалась после операции, передвигалась на костылях, и кто-то, видимо, посчитал, что ходить на костылях в Кремль ей совершенно ни к чему.

Но это - лирика. Куда более серьезным мне представляется иной аргумент: включи Привалову в сборную, и тут же появится вопрос: чем в последние четыре года занимались тренеры женского спринта, если человек почти предельного для спорта возраста, с тремя детьми и множеством травм, не получающий ни президентской стипендии, ни специальных грантов, возвращается на дорожку и показывает вполне конкурентоспособный результат?

Куда удобнее доложить начальству, что Приваловой, действительно, захотелось развлечься. И что самой ей Олимпиада совершенно ни к чему. Вот и не стали включать ее в команду.

Эту версию я услышала от президента ОКР Леонида Тягачева, с которым случайно встретилась на плавательной базе «Озеро Круглое». Ему ситуация с Приваловой была изложена именно такими словами.

А вчера узнала, что уже после интервью Ирина и ее тренер успели выступить на студенческом первенстве страны в Брянске. На старом, колдобистом городском стадионе, с ручной «засечкой» на финише. И что стометровку она пробежала там за 11,2.